— Ну, здравствуй, незнакомец, — сказала она, когда мужчина остановился перед ней.
— Привет.
Они простояли так целую вечность, она — прижавшись к дверному косяку, он — на пороге.
— Не возражаешь? — прошептал он.
— Прости, что?
Но он просто обхватил ее лицо ладонями и опустил голову… и она притянула его к себе, желая в этом мире лишь одно — его губы.
Иви стонала, пока он целовал ее. Или же это был он, все возможно. И плевать.
Они завалились внутрь, и, закрыв за ними дверь, Иви прижалась к Сайласу, обхватывая руками его плечи. Они не скоро разошлись, и даже тогда разъединили лишь рты. И стояли, прижимаясь друг к другу.
Глаза Сайласа сияли из-под опущенных век.
— Привет.
— Привет.
— Похоже, на этом наш словарный запас исчерпал себя.
— Ммм-хмм. Значимость слов переоценивают, ты так не думаешь?
— Если я смогу целовать тебя всю ночь напролет? Тогда да, конечно.
Он снова накрыл ее рот в поцелуе, его язык прошелся по ее губам, спрашивая разрешение. Широкие, теплые ладони скользнули на ее талию, и Иви ощутила, как напряглись ее соски, когда она грудью прижалась к его груди.
Было очевидно его возбуждение.
А потом все стало еще жарче.
Да только он выругался и отстранился.
— Черт. Я обещал себе, что не буду…
— Похоже, что я против происходящего?
Сайлас улыбнулся, но не стал торопиться. Хватило его ровно до дивана. Повернувшись к ней спиной, он поправил понятное место в районе бедер.
Закрыв глаза, она содрогнулась при мысли о том, чтобы прикоснуться к нему.
— Ты для меня не девочка-на-раз.
Открыв глаза, Иви обнаружила, что он повернулся к ней.
— Удивительно, что аристократ вроде тебя знаком с подобным понятием. Это же сленг.
Он мгновенно стал серьезным.
— Я не понимаю.
— Сленг? Ну, просторечие.
— Да нет. — Сайлас подошел к ней. — Я не понимаю, как можно скучать по тому, кого встретил совсем недавно.
Протянув руку, она прикоснулась к его лицу, очерчивая пальцами линию подбородка, челюсть… яремную вену. Ей пришлось силой выкинуть мысль о том, каков он будет на вкус.
Если она умрет в следующую секунду, то никогда не узнает этого.
— Это называется «страстное увлечение», — пошутила она. — Так же известное как «химия», благодаря которой Дева-Летописеца гарантировала воспроизводство расы.
Когда по его лицу скользнула некая тень, Иви почувствовала себя скверно.
— Прости. Ты пытаешься быть романтичным, а я все порчу? Сайлас, у меня плохо с романтикой. Наверное, ты это тоже уже понял.
Он молчал долгое время, и она даже задумалась, а не испортила ли то, что даже не успело начаться. Но потом он покачал головой.
— Мне нравится твоя честность. И мне кажется, что я тоже должен быть с тобой честным.