Здесь будут представлены только два автора - Пселл и Плифон (их место в истории уже было определено: см. выше, с. 836, 844-845), поскольку они более других демонстрируют именно такое восприятие греческой философии византийским миром. Византийцы читали тексты Платона и Аристотеля, однако естественная для них интерпретация этих текстов исходила из неоплатонических школ Афин и Александрии, которые с самого начала - в рамках энциклопедического образования, где риторике отводилось привилегированное место, - искали согласия между всеми философиями и всеми теологиями, между философией и теологией, между христианской теологией и другими теологиями. По их мнению, Аристотель должен был служить введением к Платону, причем не к тому Платону, который был исторически известным философом, а к Платону-теологу, который передавал посвященным (особенно во второй части Парменида) религиозную доктрину, согласную со всеми другими религиями, и прежде всего с христианством. Поэтому понятно, почему византийцы, обеспечившие передачу философских текстов в своих собственных интересах, направили усилия не на изобретение новых форм мысли, а на достижение наиболее полного синтеза тех различных течений мысли, которые составляли их духовную атмосферу.
С этой точки зрения наиболее интересным для нас мыслителем является Пселл. Ему одному реально удалось осуществить двойной синтез: между языческими теологиями, как греческими, так и "варварскими", с одной стороны, и между этими языческими теологиями и христианской теологией - с другой.
Основную часть своего времени Пселл посвящал служению императорам - занимаясь написанием Хронографии. Но его деятельность и влияние не ограничивались дворцом, так как он заведовал кафедрой философии в "университете". В качестве преподавателя он пользовался большим успехом и привлек к себе множество учащихся. Помимо