Клеопатра сидела за столом, заваленным государственными бумагами. Большие папирусные свитки свисали со всех краев. Она быстро прочитывала очередной документ, делала исправления или сразу подписывала, ставила печать. Просмотренные бумаги отдавала рядом стоящему Аполлодору, с благоговейным восторгом и затаенной любовью следившему за своей царицей.
Клеопатра тяжело вздохнула, устало откинувшись на спинку кресла. Аполлодор тотчас махнул рукой стоявшему у стены нубийцу с опахалом. Тот подошел ближе, усердно работая шестом с павлиньими перьями. Высокие двери в кабинет отворились, вбежали несколько рабынь с опрыскивателями, увлажняющими сухой египетский воздух. Они бесшумно суетились вокруг отдыхавшей царицы, как вдруг в центре помещения возникло странное искрящееся потрескивание. Полупрозрачный тюль, прикрывающий широкое окно на александрийскую пристань, резко надулся, словно парус каравеллы от порыва ветра. Рабыни вскрикнули, а нубиец с опахалом затрясся от страха, сел на пол, завывая в молитве. Аполлодор и несколько охранников выхватили мечи, встав в боевые стойки. Телохранитель метнулся к окну, цепким взглядом осмотрел все вокруг. Вниз отвесно уходила гладкая стена, дальше, до самой земли тянулись колоны дворцового анта. От его основания широкие ступени спускались к рыночной площади, запруженной купцами со всего света. Отсюда никак нельзя было незаметно проникнуть в царские покои.
Клеопатра приказала всем удалиться, подозвала Аполлодора, велев спрятаться в тайном проеме. Когда незаметная дверь в стене бесшумно закрылась за телохранителем, царица снова склонилась над папирусами и стала ждать.
Не прошло и нескольких минут, как высоко над полом, возник шарик похожий на стеклянную елочную игрушку. Он быстро раздулся до двухметрового диаметра, стенки растворились, а на оставшемся сегменте висевшем в воздухе, стоял Понс.
Генерал расплылся в широкой улыбке, словно не сомневался, что ему безмерно рады. Бодро спрыгнув с сегмента, он подошел к Клеопатре, галантно поцеловал ручку.