— Пойдем со мной, — сказал он, подойдя к Александру. — Я проведу тебя к Клеопатре. Думаю, она будет рада тебя видеть.
— Я сильно постарела? — Клеопатра сдерживала слезы, не теряя царственного достоинства.
— Ты красива, как прежде, — тихо произнес Александр.
Клеопатра горько усмехнулась. Слезинка выскользнула из под густых ресниц, скатившись по щеке. Она опустила голову, и Александр уткнулся в пышные душистые волосы царицы.
— Значит, Александр Великий поможет мне? — спросила Клеопатра.
— Это честь для меня! — ответил Александр, целуя руки. — Тринадцать лет назад со станции я угодил в разгар штурма Тира, а потом сюда. Нас будет двое — я и тот Александр, кому тогда было двадцать семь. Вдвоем мы сможем переломить ход сражения.
— А для меня с тех пор прошло шестнадцать лет, мой преданный друг, — прошептала царица и осеклась. — Прости!
Александр горестно улыбнулся, прощая нечаянную правду. Царица потянулась к нему, прижалась, и он поцеловал ее в дрожащие раскрывшиеся губы.
Амбракийский залив на 34 километра врезался вглубь Балканского полуострова, разделяя Эпир и Акарнанию. Тесным извилистым пятикилометровым проливом с высокими скалистыми берегами он соединялся с Ионическим морем. В таком природном тоннеле постоянно дули сильные ветры, затрудняя маневрирование кораблей. В самом узком месте у мыса Акциум Антоний построил укрепления, с которых обстреливали приближающиеся корабли противника. Вход в залив охраняли башни с тяжелыми метательными машинами. Здесь разбила лагерь стотысячная армия Антония. На той стороне залива, в пятнадцати километрах севернее, с семидесяти пяти тысячным войском расположился Октавиан. Перед сражением полководцы обоих армий разместили на кораблях более половины своих легионов.
Оба флота разделились на три эскадры — центр и два фланга. Антоний выстроил флот так, что фланги почти примыкали к берегам, а за спиной находился вход в залив и несколько самых больших кораблей египетской царицы. Командный пункт флотилии расположился на корабле Клеопатры, откуда открывался великолепный вид на бухту, залитую утренним солнцем. 250 кораблей Октавиана, вытянулись дугой от берега до берега, против 250-ти кораблей Антония. С флагмана Клеопатры они казались игрушечными корабликами. Как макеты на доске с нарисованным побережьем, лежащей перед ней и генералами. На левом фланге игрушечной вражеской флотилии, спрятавшись за рядами больших кораблей, стоял папирусный макет флагмана Октавиана. А центральная эскадра царицы выстроилась клином, острием которого был большой корабль Антония. Слева от него маневрировала быстроходная триера Александра.