— И кто выступил летописцем? — спросила я. — Чьи это строки?
— Эти хроники переводили и переписывали многие поколения. Но первой была мать Императрицы.
— Моя мать из другой жизни? Неужели мама тоже перерождается? И ты?
Бабушка пожала плечами.
— Возможно. Мы не знаем наверняка.
— Летописцем была Тарасова?
— Скорее всего. В этом смысле нашему роду повезло. Летописцы обычно обладали даром ясновидения.
Я глубоко вздохнула, собираясь с духом…
В начале мать Императрицы (возможно, прошлое воплощение моей мамы) подытожила собранные сведения о предыдущих играх, начиная с самой первой.
Во вступительной игре моими союзниками были Дурак, Фауна и Жрица. Моими жертвами: Звезда, Жрец и Отшельник.
И хотя я была полна сил, это меня не спасло. Я умерла от руки друга, которому доверяла, ставшего в итоге победителем…
От руки Дурака.
У меня отвисла челюсть. К горлу подкатил ком. Он убил её.
Меня.
Мэтью, мой бывший лучший друг, меня обезглавил. Своего союзника.
— Ещё не поменяла отношения к своим друзьям? — спросила бабушка самодовольным тоном.
Да. Да, поменяла. Не успела я развернуть первую страницу, а мне уже дурно.
Мэтью выиграл игру. И он помнил прошлое! Он знал о своём предательстве.
Я обвела взглядом символы на тыльной стороне руки и почувствовала приступ тошноты. Не потому ли Дурак так часто смотрел на свои руки, что ему не хватало символов? Нужно добыть знаки…
Охотник
Наконец кандалы слетели со второй ноги, обнажая больную голень. Меня передёрнуло. Чёртова инфекция расползлась вдоль и поперёк.
— Если у тебя нет плана, как отсюда выбраться, — сказал я, — и с тобой нет подмоги, значит, нам нужно оружие.
Даже если подняться наверх и получится, я знаю только два выхода из шахты: для людей и для грузовиков. И если первый усиленно охраняется, то второй вообще до невозможности.
— Нет оружия.
Coo-yôn закинул мою руку себе на плечо и поднял меня на ноги просто с удивительной лёгкостью. Хотя, если подумать, я ведь сильно истощал, а он, наоборот, стал крепче и выше. Ростом так вообще меня уже догнал.
Дальше Мэтью повёл меня тоннелем шахты. Жаль, что нам, скорее всего, не добраться даже до лифта, не говоря уже о выходе наружу.
На земле расположились на ночлег рабы, без конца заходящиеся кашлем. Проблемы с лёгкими здесь у всех, включая меня. Но никто нас даже не окликнул и не захотел присоединиться. Наверное, потому, что все они знают: эта попытка побега обречена на провал. Отовсюду слышится перешептывание:
— Идиоты.
— И куда они собрались?
— Скоро нам еды привалит на целую неделю.
Но мы с Мэтью идём дальше.