с кроссвордами, электронный «Тетрис», фотоплѐнку в упаковке,
десяток презервативов.
– Ну и на хрена тебе вся эта бодяга, воин? – спросил Гунько
Лаврова.
Тот только пожал плечами, он был разочарован не меньше своих
старших товарищей.
– От кого посылка? – спросил Медведев, подозрительно
прищурившись.
– От друзей… – вздохнул Лавров.
– Они чѐ, думают, ты в санатории отдыхаешь? Ты чѐ им про
службу пишешь, военный?
– Правду… Это они, наверное, прикололись…
– Да, классные у тебя корефаны, – сказал Медведев. – Добрые и
умные… Приколисты, так их…
– Так чѐ, я не понял, из жратвы вообще ничего нет? – взвился
Гунько, размахивая штык-ножом.
– Кажись, есть что-то. – Кабанов выудил со дна коробки пакет с
сушѐной рыбой. – Приколемся по рыбке?
– Рыба без пива – издевательство над организмом, – разочарованно
сказал Гунько.
– Ага, только воду целый день потом хлестать, – поддержал его
Медведев.
Кабанов отдал посылку Лаврову.
– На… Забирай своѐ барахло, – сказал он. – В следующий раз
пятьдесят процентов будешь должен.
Гунько и Медведев согласно кивнули – это было справедливо –
по понятиям.
А тем временем на другом конце казармы – в каптѐрке –
прапорщик Шматко боролся с сомнениями. Возле его стола стояло два
170
ящика пива, из которых он доставал то одну, то другую бутылку и
разглядывал этикетки.
– Так… Это у нас тѐмное… Это… Светлое… Употребить до… От,
козлы, а! И здесь надули, бляха-муха! На каждом шагу…
Как ни странно, но Шматко выглядел совершенно безрадостным,
что очень необычно для любящего выпить прапорщика, рядом с
которым стоят два ящика пива.
И тут в каптѐрку вошѐл капитан Зубов. Выглядел он радостным и
довольным.
– Николаич! Здорово! – поприветствовал он Шматко, на что тот
ответил угрюмым неуставным кивком и убрал бутылки под стол. Зубов
продолжал лучиться радостью: – Угадай, что вчера моя доча выкинула?
– Игрушку какую-нибудь… – нехотя попытался угадать Шматко.
– Узко мыслишь, Николаич, – рассмеялся Зубов и, подняв вверх
указательный палец, торжественно объявил: – Вчера моя Алѐнка пошла!
– Куда?
– Восвояси, куда! Просто пошла… Ножками… Топ-топ. – Капитан
пальцами выбил дробь на поверхности стола. – Сидела, гугукала, а
потом встала и пошла.
– Поздравляю, – без особого энтузиазма сказал прапор.
Зубов продолжал упиваться своей радостью:
– Между прочим, большинство в год ходить начинают, а моей ещѐ
года нет. Представляешь?!
– Это наследственное, – кивнул Шматко. – Моя тоже рано пойдѐт…