186
Бородин изумлѐнно наблюдал за своим подчинѐнным. Когда
Смальков замолчал и замер напротив его стола по стойке «смирно»,
полковник заметил:
– А ты, когда поѐшь, лейтенант, так у тебя голос даже так…
Ничего…
– Я же в училище запевалой роты был, товарищ полковник, –
выпалил раскрасневшийся Смальков. – Наша рота даже на конкурс
ездила… в Смоленск!
– Вот как? – улыбнулся Бородин. – Да, лейтенант… Тебе,
по-моему, лучше вообще не наливать.
– А я пердпр… – Язык пьяного лейтенанта стал заплетаться, и
Смальков с трудом справился с ним. – Предупреждал! Я всегда пердпр…
предупреждаю!
Бородин только ухмыльнулся в ответ, но соответствующие
выводы как командир части сделал – за кадрами, особенно молодыми,
надо следить внимательнее, по-отечески…
С утра, сдав караул, Зубов пришѐл в роту и устроил большую
разборку. Личный состав был выстроен на центряке, а ротный, потирая
костяшки увесистых кулаков, ходил вдоль строя, зыркая на бойцов
недобрым взглядом.
Лавров понимал, что виновник происшествия именно он, но,
разумеется, признаваться в этом не стоило. Остатки порошка были
высыпаны в толчок, и взятки с него теперь были гладки, а что там
произошло с Ходоковым – пусть медицина разбирается, может быть, у
него крыша съехала от чувства собственной важности.
А Папазогло в душе даже был рад, что не ему пришлось
употребить «космическую амброзию», мало ли что могло с ним
случиться, если бы Ходоков не принял огонь, а точнее кисель, на себя,
то есть в себя…
– Так, значит, никто ничего подозрительного не заметил? – в
десятый раз спросил капитан роту.
187
– Никак нет, – ответила ему нестройная многоголосица.
Эта игра в вопросы-ответы уже достала Зубова. И тут ему в
голову пришла МЫСЛЬ.
– Так! Где тумбочка Ходокова?
– Здесь, товарищ капитан, – ответил младший сержант Медведев.
– Ну что же, посмотрим…
Зубов подлетел к тумбочке, распахнул еѐ, выдвинул ящик и стал
осматривать вещи. Всѐ было по уставу – никаких посторонних вещей.
Абсолютно идеальный порядок. Неудача разозлила Зубова.
– Рота! Тумбочки к осмотру! – заорал он так, что даже Шматко
выглянул из каптѐрки.
Солдаты встали у своих тумбочек и открыли дверцы. Вдруг в
дальнем углу казармы послышался звон бьющегося стекла.
– Бляха! – пробасил Кабанов, и Зубов со скоростью сверхзвукового
истребителя бросился к источнику подозрительных звуков.
– Ни черта себе, Кабанов! Это что, блин, такое?
Тумбочка была битком забита пустыми пивными бутылками.