– Данилыч, у тебя дети есть? – спросил он.
– Двое, – удивился Данилюк. – Ты что, забыл?
– И как?
– Что «как»?
– Ну, в смысле, как оно, с детьми? – уточнил Шматко. – В общем
смысле как?
– Да я уже и не помню, как это, когда без них, – развѐл руками
Данилыч. – А чего спрашиваешь-то?
– Да так… Ты налей лучше.
– Так я уже налил. Ты пей, Николаич.
– Ага, – кивнул Шматко и потянулся за стаканом, но его рука
зависла на половине пути.
113
– А ты чѐ, Николаич, рожать собрался? – хитро прищурился
Данилюк.
– Я? Да ну! – отмахнулся Шматко. – Скажешь тоже… Знакомый один
собрался. А мне просто интересно.
– А ты у Зубова поинтересуйся, – предложил Данилыч. – Он же
недавно рожал.
– Ага… Точно… Как это я сразу… – Шматко соскочил со своего
места, надел фуражку и торопливо направился к выходу.
– Так, это, – закричал ему вслед Данилюк, – ты чѐ, пить не
будешь?
– Я с утра не пью, – ответил Шматко и скрылся за дверью, оставив
товарища в полном недоумении.
Нестеров сидел в классе, тупо уставившись на банку, в которой
встретил свою трагическую смерть меховой воин – рядовой Хомяков.
Сидел он уже так давно, а хомяк и не думал воскресать: задача,
поставленная «черпаками», была совершенно невыполнимой.
– Ну что, не воскрес ещѐ? – прикололся Медведев, заходя в класс.
Нестеров отрицательно покачал головой.
– Ой… не нравится мне это! – продолжал стебаться младший
сержант. – Сколько уже времени прошло?
– Два часа! – вздохнул Нестеров и решился наконец сказать
горькую правду: – Товарищ сержант… Здравый смысл подсказывает мне,
что воскрешение хомяка маловероятно!
– Блин! А где он вчера был, твой здравый смысл?
– Дело в том, – начал оправдываться боец, – что крупа бывает
разная и…
– Рот закрой, диафрагму застудишь! – оборвал сержант тираду
«духа». – Так… Надо что-то делать с телом.
– Ну… не знаю… можно выбросить в ведро… или в туалет… У меня
знакомые котят в унитазе…
114
– Военный, где ты видел в армии унитазы?! И потом, бойца нашей
роты в унитаз?! Ты в своѐм уме?! Тело надо предать земле!
– Ну… я могу закопать его… за казармой… – нерешительно
предложил Нестеров. – Вечером, чтобы никто не видел…
– Ещѐ лучше! Рядовой Хомяков погиб в результате диверсии! –
Медведев назидательно поднял вверх указательный палец. –
От гнусного предательства! И мы должны похоронить его, как героя! !
Так, что у нас на завтра?
Медведев заглянул в свою планшетку и стал сосредоточенно
вчитываться в график занятий.