Юный Эйлберт смотрел на маму узкими глазами.
— Не верю, — заявил он.
Но три дня спустя, вернувшись на работу в Крейгбар, он прошептал это одному из товарищей, пока они вычесывали лошадей.
— Говорят, она становится лучше в этом с каждым днем. Скоро она за один присест сможет сплести целую комнату соломы.
— Ого, — его друг покачал головой, вытирая сильное каштановое плечо. — Целую комнату, говоришь?
Их наставник проходил мимо и зарычал на них:
— Вы еще и находите время на болтовню?
— Это не болтовня! — возмутился юный Эйлберт. — Я просто слышал об этой чудесной деве, — несмотря на хмурый вид наставника, он начал рассказывать историю мамы, насколько помнил… возможно, пару раз приукрасив, чтобы впечатлить.
Наставник слушал до конца, а потом шлепнул парня по затылку и сказал не отвлекаться на бред. Но историю он запомнил и тем же вечером нашептал ее красивой служанке, что порой приносила ему вкусные кусочки с кухни. Она внимательно слушала, как он рассказывал ей об этой невероятной девушке, а когда он закончил, она выдохнула:
— Это лучше, чем лазать по бобовому стеблю, да?
Она вернулась к работе со сплетней на языке. Сдерживаться она не умела и рассказала все, как только смогла, одному из помощников поварихи, а тот передал самой поварихе.
Главная повариха хотела впечатлить красивого юного лакея, рассказала ему историю на следующее утро.
— Мамой клянусь! — сказала она, прижав ладонь к сердцу с серьезным видом. — Солому в золото!
Лакей отчаянно хотел показать себя перед дворецким, он рассказал ему это через час, пока чистил ему обувь. Дворецкий сказал ему, что лакеи в этом дворце не могут тратить время тех, кто выше них, на неподтвержденные слухи. Но прошло лишь пятнадцать минут, и дворецкий рассказывал это экономке, а та нашептала королеве.
— Солому в золото? — королева быстро обмахивалась веером, чтобы остудить вспыхнувший румяней. — Неужели…
Через пару минут она ворвалась в зал короля Гендри, разогнала секретарей и советников властным взмахом руки.
— Гендри! — заявила она. — Ты должен кое-что услышать.
Она все рассказала. Король сидел за большим столом с бумагами, где описывался растущий долг королевства, его подбородок давил на руку, он слушал. И пока слушал, он садился все прямее, опустил руку на стол, поднял голову так, что борода почти встала дыбом.
— Комнаты соломы превращать в золото за ночь! — сказала королева, склонившись над столом, приблизив лицо к мужу. — Представляешь?
— Это… невозможно, — сказал король Гендри, хотя дрожь в его голосе выдавала, как он хотел верить в это.