Без индекса. Книга стихов (Коденко) - страница 3
Д.К.
SILENTIUM
СЛОВО О ПОЛКУ
О, русская земля, за шеломянем еси!
С холмов-то видно лучше — только жутко глядеть.
Сбывается однажды то, о чём не просил,
О чём не заикался никогда и нигде,
О чём — ни слова матери, ни стона жене…
Здесь что угодно примется, хоть камни сажай.
Ты зубы-то драконьи разбросал по стерне?
Теперь вот, княже, время собирать урожай.
Теперь хоть отрекайся, хоть молитвы твори —
Мы все поляжем здесь, да только нам поделом.
Зегзица-пустота омоет раны твои,
Глаза твои закроет невозможным крылом.
И солнце потускнеет и пойдёт колесом,
И горизонт свернётся, как в моток бечева,
И страшные колосья с человечьим лицом
От почвы оторвутся и уйдут кочевать.
И всё давно известно — будет пепел и дым…
Зачем же, улыбаясь, чтобы не закричать,
Седая Ярославна над Путивлем седым
Всё держит это небо на согбенных плечах?..
30.04.2006
«Человеку тесно в жилом тепле…»
Человеку тесно в жилом тепле.
Говорит: «Пойду, поищу беды», —
Пьёт сивуху, плачет навеселе
И идёт, идёт по своей земле,
И шаги его нетверды,
Он идёт, идёт — и как будто сам,
И как будто даже почти герой, —
По давно разменянным адресам,
По пути — в снесённый универсам,
И по первой, и по второй,
И по тре… Похмельная голова
Не болит, но это теперь не в счёт.
Под его ногами горит трава.
Под его словами — ещё слова,
А под ними — ещё, ещё…
Мол, Алёшка, Варенька, Николай,
Мол, родные, милые, как же так?
Вы с собой забрали стеклянный рай,
Несъедобный сказочный каравай,
Неразменный кривой пятак.
Вы с собой забрали себя самих —
Я один попался на ваш крючок.
Но ушёл же, вырвался, чёрт возьми!
И губа надорванная саднит
Так небольно, так горячо.
И когда долетает из жизни той
Паутинка, пар, шелестящий шёлк…
Поражённый собственной немотой,
Человек стоит со своей бедой.
Он нашёл её. Он нашёл.
16.11.2007
«…И степь меня настигла. И тогда…»
…И степь меня настигла. И тогда
Я больше не могла пошевелиться.
И сквозь меня раскосая орда
Текла по направленью к городам,
И сквозь моё лицо чужие лица,
Казалось, проступали без труда.
И сквозь меня — стояла пыль стеной
И пахла чабрецом или полынью
И только после — кровью и войной,
Железом, потом, смертной пеленой.
И сквозь меня — и навсегда отныне —
Смотрела степь. И становилась мной.
Я видела оскаленные рты,
И лошадей, хрипящих под хлыстами,
И руки, заносящие хлысты…
И я степи сказала: «Это ты!
Оставь меня. Пусть этого не станет».
Но степь в ответ сказала: «Это — ты».
И всё слилось — безвременье и страх,
Клинки, кольчуги, стрелы, копья, плети.
И тишина, бесцветна и остра,
Надвинулась, и в отблеске костра
Метнулась тень моих тысячелетий.
И степь сказала мне: «Прости, сестра».