Печку на максимум, и уже через минуту запотевшие стёкла избавили меня от уродливого серого пейзажа утопающих в дождевой воде улиц этого города. Однако между мной и водителем старенькой серебристой «Ауди» стекла не было, и я пыталась смотреть куда угодно: на свои дрожащие руки, на рваные колготки и голые колени, на кивающую головой собачку над бардачком, – куда угодно, лишь бы не на Него! Лишь бы не на Митю! Стоит лишь единожды продемонстрировать, что водитель этого ржавого корыта, теперь является для меня кем-то большим (кем-то вроде спасителя, что ли), чем просто водителем ржавого корыта, и разговора не избежать. А я не могу говорить. Не хочу говорить. Не уверена, что даже способна на это. И уж тем более признавать в этом клоуне этого самого спасителя и благодарить за то, что не позволил уродам-наркоманам изнасиловать меня прямо посреди улицы, сейчас выше моих сил.
Я опустошена. Подавлена. Растоптана. Всё происходящее, кажется некой альтернативной реальностью! Кажется, что вот я ущипну себя и открою глаза уже дома – в своей кровати и желательно в Лос-Анджелесе! А всё это… ВСЁ ЭТО окажется самым что ни на есть жутким ночным кошмаром.
Меня чуть не изнасиловали… Меня чуть не изнасиловали!
Боже…
Щипаю себя снова и снова.
Не просыпаюсь.
Не помогает.
Это не сон. Это моя новая больная реальность.
«Смирись, Крис. Ты теперь законченная неудачница.»
Вдруг съезжает к обочине и глушит двигатель.
Ёжусь на сидении, мечтая превратиться в маленький невидимый комочек, но не сдерживаюсь и украдкой поглядываю на водителя.
На меня не смотрит – ровно перед собой в лобовое стекло, на котором танцуют косые струи проливного дождя, и не роняет ни слова.
Вечер опустился на город, один за другим неясными одуванчиками вспыхивают фонари на мостовой вдали, окна жилых домов раскрашиваются в тёплый жёлтый. На грозовом небе всё ещё рисуют кривые дорожки молнии, за которыми неминуемо следуют раскаты грома… То, что я сейчас испытываю напоминает ту же картину. Пусто, мрачно, больно… слишком громко… в голове, которую разрывает от мыслей, от пережитого ужаса, от злости и одновременно бессилия…
Чувствую себя жалкой школьницей… Той самой, кем по сути и являюсь.
Хочу, чтобы меня утешили, пожалели, поняли… Хочу и… и не могу себе этого позволить! Потому что утешать меня некому! Любить меня некому! Я теперь сама по себе.
– Ладно, пойдём, – говорит вдруг, и я вздрагиваю от неожиданности. Смотрю на профиль Мити огромными глазами и мой воспалённый мозг начинает выдавать жуткие картины, где он оказывается одним из тех уродов! А спас меня лишь для того, чтобы самому закончить начатое!