Огромный мир где-то там...

Был такой день, когда, встав с постели, раздвигаешь шторы и распахиваешь окна. День, когда тёплый воздух с гор убыстряет бег сердца.

Кора в старенькой мятой ночной рубашке села в кровати, и ей показалось, что она вновь молода.

Было ещё рано, солнце только поднималось над горизонтом, но птицы уже прыгали по веткам, и легионы красных муравьёв, спустившись со своих бронзовых холмов, копошились у двери домика. Том, муж Коры, посапывал во сне, зарывшись в сбитую простыню, словно медведь в снежную берлогу. «Разбудит ли его стук моего сердца?» — подумала она и вдруг поняла, почему день казался особенным: «Бенджи приезжает!»

Она представила, как он спешит через луг, переходит вброд ручейки там, где весна пробивала себе путь к морю среди холодных красок мхов и чистой воды. Увидела, как его тяжёлые башмаки пылят по каменистым дорогам и тропинкам. Его веснушчатое лицо освещено солнцем, а где-то внизу, так далеко, что голова кружится, мелькают взад и вперёд руки.

«Поторапливайся, Бенджи!» — подумала она, распахивая окно. Ветер взметнул волосы и серебряной паутиной опутал лицо. «Сейчас он переходит мостик, теперь шагает по лугу, в эту минуту выходит на просёлок, идёт полем…»

Где-то здесь, в горах Миссури, шагает Бенджи. Кора прищурилась. Высокие, чужие горы; дважды в год они с Томом запрягали лошадь и, перевалив их, отправлялись в город. Тридцать лет назад она хотела убежать от гор навсегда: «О Том, давай уедем, будем ехать и ехать до самого моря». Но Том взглянул так, словно она ударила его по лицу, повернул назад и всю дорогу до дома разговаривал с лошадью.

Есть люди, которые живут на берегу моря и каждый день слышат шум волн, то громкий, то тихий, но она не слыхала его. На свете есть города, где неоновые огни похожи на розовый лёд и зелёную мяту, где каждый вечер бывают фейерверки, но она не видела их. Куда ни взгляни — на север, на юг, на восток или на запад, — всюду расстилается долина, а больше она ничего не видит.

«Но сейчас, сегодня, думала она, — из этого далёкого мира придёт Бенджи. Он видел его, слышал, чувствовал его запах. Он расскажет мне о нём. И ещё он умеет писать. — Она взглянула на свои руки. — Он будет здесь целый месяц и научит меня. И тогда я смогу писать туда, в тот мир, и перенесу его в свой почтовый ящик, который я велю Тому сделать сегодня же».

— Вставай, Том! Ты слышишь?

Она протянула руку и разворошила снег его берлоги.

К девяти часам долина наполнилась стрёкотом кузнечиков, взлетавших в голубой, пахнущий сосной воздух; белый дым кольцами поднимался к небу.