Хозяева глядят, скотинка хороша ли.
Пусть мертвых заменят — в округе много мрет.
Вот этот рыжий пригодится в поле.
Уходят люди, так что поневоле
Возьмешь и немца. А не много ль жрет?
За ветром и дождем лежит страна преданий.
Галеры, уходящие в туман,
На башне умирающий Тристан,
Упавший ниц перед зарею ранней.
На свете нет чудес. Бретань была мечтой.
Есть пленные с их вечной маятой.
От главной магистрали в стороне
От Сен-Мишель в Плестен есть маленькая ветка…
Попробуй, убеги! Охрана целит метко.
Нелепо их жалеть — другие на войне.
Ребячество! Когда б ты видеть мог,
Как в Африке живут строители дорог.
О да, я ничего не ведал той порою.
Как много громких слов! Кому поверить мне?
Скользили облака в заветной глубине…
Мир не спеша менял наряды предо много…
В то время был я одинок.
Жить — значило твердить урок
Учения великий пост
Сводил всю ночь к названьям звезд
Весь мир мой формулу имел.
О черный грифель, белый мел!
Другие гибли под Вими,
А я учился, черт возьми!
Я препарировал людей,
А Терамены наших дней
В цветистых россказнях своих
В скульптуры превращали их.
Постылый треск красивых слов
Шли Ипполиты всех полков
Известность получать в бою,
А я — стипендию свою.
Прости мне горечи налет.
Порой, когда душа растет,
Как под косой растет трава,
Мертвы и лживы все слова.
И чем, как не мечтой, скажи,
Мы возразить могли бы лжи,
Когда весь мир был окружен
Предательством со всех сторон.
С изнанки увидали мы
Войну в дни третьей той зимы.
Как смертнику, бокал вина
Не нынче ль нам подаст она?
Уже у неба вкус земли,
Поскольку мы лежим в ныли,
Мертвы, хотя на скрыты в гроб,
Но всем надеждам — пуля в лоб.
Как верить тем, кто учит нас?
Я сам касался ран не раз.
Последний трепет я видал,
Глаза любимым закрывал.
Худой ребенок в двадцать лет,
В мундире, не в трактире, нет,
В своей казарме я сидел,
Вовсю мечтал и мало ел.
Навек запомню, как со мной
В тот год прощался город мой.
Париж, как был прекрасен ты,
Твои аллеи и мосты!
Стихи парижских вечеров
Я, как Рембо, твердить готов.
И Башня — музыка вдали,
И вы, конюшне Марли.
Прощайте, рощи и сады,
Хранящие мои следы.
Я уезжаю, я в пути.
Каштанам без меня двести.
Но сердце поймано в силки,
Оно осталось у реки,
Где пирса длинного гранит
Над светлой быстриной не спит.
Я еду, очевидно, в бой.
Прощай, Париж, театр большой,
Пасси, высокий виадук
И все, что вижу я вокруг.
Два берега, как два коня,
Бегут куда-то от меня.
Прощай, дворец Трокадеро,
Сверкающий червяк метро.
Подходит час метаморфоз.
На фронт уходит паровоз.
И на запястье у меня
Жетон качается, звеня.
Я поначалу услыхал,
Как гул орудий нарастал.