Теоретически в боевой обстановке дежурный на терминале имеет право, получив неясный приказ, обратиться к командующему крыла напрямую. В Уставе это есть. Правда, в расчёте на аварийную ситуацию, и, может, так вообще никто никогда не делал. Но в Уставе же есть? И кнопка есть. Ну, я и нажал. А, может, не я нажал, а Псих...
Я уже мало что соображал, после всех этих игр с самим собой. И послал запрос раньше, чем успел подумать, чем это может кончиться.
Мне ответил нервный такой голос. Еще бы он был не нервный. Запрос с терминала подразумевает, что линейного крейсера 'Аист' уже практически не существует.
Я понял, что натворил, но отступать было поздно. Пришлось оттарабанить: так, мол, и так, получил приказ швартоваться с 'Парусом', жду подтверждения.
И пауза длинная-длинная. А потом комкрыла как заорёт! У меня правое ухо заложило почти.
- Это терминал 'Аиста'?! Ни в коем случае подтверждения не давайте! Не смейте, дежурный, вы меня слышите?!
- Слышу, - говорю. - Подтверждения не давать.
А сам ухо массирую - больно, зараза. Ну и голос у меня, наверное, от боли неуверенный стал, потому что комкрыла ещё громче орать начал.
- Сможешь, пацан?! - и это уже вообще не по Уставу.
Я растерялся:
- А чё, - говорю, - мочь? Не давать - так не давать!
Я понял, что и сам отвечаю не по Уставу, а несу какую-то чушь, но говорить, как положено, не могу, потому что уже почти не контролирую себя. И только тогда мне стало по-настоящему страшно.
'Аист' был на рейде, пусть мы и висели в пустоте без боевого задания, но особого положения это не отменяло. А значит, на запрос с терминала ответил, скорее всего, даже не командующий крылом, а кто-то из Штаба Армады. Это я к самому Адмиралу 'позвонил', что ли? Или всё-таки к его связисту?
А голос уговаривал, что, мол, надо держаться, подтверждения нельзя давать ни в коем случае. Что он меня к поощрению...
Я совсем ошалел: какое, к Хэду, поощрение? На почве чего? Моей игры с навигационным компьютером в шашки? А сам в спешке сносил поле игры и левые настройки. И только всё вычистил, как увидел на обзорном экране две новые точки. С двух сторон от 'Паруса'. По сигналу - наши. И как тряхнёт...
Очнулся я, потому что голова пыталась лопнуть. Было непривычно тихо, звонко и очень больно. Так больно, что глаза слезились и никак не могли открыться.
- 'Аист', ответьте на терминале! 'Аист'? - глухо надрывался в наушнике кто-то чужой.
- Терминал на линии, - неужели это мой голос?
Открыл глаза... и сразу зажмурился. Легче не стало: как свет, так и темнота мутили до подступающей к горлу рвоты.