– Они обычно вполне сносные, – сказал он. – Мы пол лета провели вместе в фургоне. Так что успели друг другу надоесть. Ты для нас свежая кровь.
– Луна уже все уши нам прожужжала про тебя, – сказал Джош. – Неделями трещит, если не месяцами.
Я посмотрела на Луну.
– Серьёзно?
– Наверное, я просто очень обрадовалась твоему приезду.
Сидя здесь с Луной, сложно было не представить себе, как это могло быть у моих родителей. А выбирался ли «Shelter» в рестораны индийской кухни? Может, они и смеялись, как мы? Мама дружила с Картером и Дэном, ещё когда они были подростками, и они так хорошо поладили с отцом, что даже потом играли для его сольного проекта после распада группы. Единственный человек, кто мог бы знать наверняка – кроме моего отца – это тётя Кит, но я никогда не спрашивала её. Даже не знаю, почему. Когда Луна была совсем крохой и даже позднее – после того, как родилась я – тётя Кит сопровождала нас в турах группы. Присматривала за нами. На протяжении почти четырёх лет гастролей, по паре месяцев за раз. Луна говорила, что помнит то время отрывками: как спала в кровати отеля, как смотрела из окна нашего автобуса на шоссе, как слушала саунд-чек при неоновом освещении какого-то клуба. Я же ничегошеньки не помнила.
Однажды, когда мы навещали Кит в Вашингтоне, она показала нам несколько фотографий с выступлений. Пока мама была в душе, тетя разложила для нас по столу фотографии с первого тура после рождения Луны. Он завершился на западном побережье. Те фотографии как будто были сделаны в последний момент, с привязанной к маминой груди крошкой Луной. Там же была и башня Спейс-Нидл, устремлявшая свой шпиль в облака. И перегруженный высотными зданиями горизонт города, мокрого от дождя. Паромы, дома, вода, всё было серым. Мама слишком рано вышла из ванной, поэтому мы успели лишь мельком посмотреть на фотографии, оттого они казались мне чем-то большим, чем просто фото. Они словно стали моими воспоминаниями, пусть меня даже не было на них.
За столом теперь шёл спор о том, какой из альбомов «Beatles» самый лучший. Джош и Джеймс считали, что «Revolver», Луна отстаивала мнение, что это «The White Album», а я смотрела на них с улыбкой на лице. Я взглянула на Арчера.
– «Let it be», – сказал он, но услышала только я. – Жаль, конечно, что они поругались и распались потом, но именно это сделало их такими великими, – парень улыбнулся. – Ладно, на эту неделю я свой выбор сделал, – он посмотрел на меня. – Этот спор слишком затянулся.
– Уважаю твой выбор, – сказала я. – Мне бы тоже было сложно выбрать между, к примеру, «I’ve Got a Feeling», «Don’t Let Me Down» и «Let It Be».