Страх, неконтролируемый, заставляющий сердце биться в горле, рождается едва в приёмную заходит Тупикин. По его растерянному виду, кажется, понимаю всё, инстинктивно вскидывая руку, чтобы он молчал. Будто если он ничего не скажет, останется хоть один шанс на то, чтобы произошедшее не случилось. Хотя, всё уже решено и ясно.
- Ты уже знаешь, - по-своему поняв, мой жест, выдыхает Паша. И я мотаю головой, плотно смеживая веки.
Становится стыдно за собственные недостойные мысли, а жажда вскочить и бежать к Казанскому, чтобы быть рядом с ним, превращается в нестерпимую.
Но как вообще случилось, что я ничего не знаю, а Тупикин - в курсе? Это отрезвляет, жадно делаю вдох и выдавливаю из себя, всё же посмотрев на Пашу:
- А ты откуда знаешь?
- Вера... ты серьёзно?
Тупикин кладёт передо мной свой сотовый, на который воззреваюсь с неподдельным изумлением. Казанский что - позвонил не мне, а Паше? Эта мысль настолько абсурдна, что мне даже хочется смеяться. Может, всё не так плохо, как я себе нарисовала, а вместо смерти Лины случилось что-то пустячное? Ну, там, наша фирма обанкротилась. Или на улицах танковые колонны, потому что кто-то начал революцию. Что угодно, только не самое страшное.
- В новостях заголовки этим пестрят с самого утра.
Облегчение затапливает с головой. Нет, это всё же банкротство или революция, но не то, что я себе успела навоображать.
- Да чем пестрят? - не выдерживаю я, и теперь настаёт очередь Тупикина смотреть на меня с удивлением.
- Как чем... смертью дочери босса...
Боже... Что же такого случилось, раз всё приобрело огромный размах? Откуда вообще об этом так быстро разнюхали журналисты?
Схватив телефон Паши, начинаю судорожно искать в браузере новостную ленту. И почти сразу натыкаюсь на заголовок, от которого перед глазами всё темнеет.
«Безнадёжно больная дочь бизнесмена Алексея Казанского выпала из окна седьмого этажа...».
Воздуха начинает не хватать, а в ушах, как на репите, звучат слова Лины, что она сказала мне наедине:
«Я не хочу жить...»
Почему я не рассказала об этом её родителям? Может, тогда бы всё не окончилось вот так? Почему - почему? - я молчала!
Дала обещание девочке, которая всё уже решила, а вместо того, чтобы бежать к Алексею, вышла, посудив, что обязана сдержать слово.
Я даже не могла представить, что именно сейчас чувствуют Ольга и Лёша. Было больно за Казанского. Так больно, что я едва могла дышать. Что же она натворила? Маленькая девочка, измученная и с пропавшим желанием наслаждаться бесценным - жизнью.
Что же она натворила?
-Так. Мне нужно набрать босса. Сейчас Алексей не сможет взять на себя свои обязанности, а его замы вряд ли справятся. У нас же большая конференция, ты помнишь? - затараторила я, судорожно ища телефон, лежащий прямо передо мной.