Шло время, а Мона все не могла успокоиться. Она убеждала себя, что находится в безопасности и скоро Сергей заберет ее с собой – в Канаду, в Украину, хоть на край света, лишь бы подальше отсюда. Каир казался ей чужим, грязным и враждебным городом. Гинеколог, который вел беременность Моны, обратил внимание на нервозность своей пациентки и прописал ей мягкое успокоительное. Мону раздражали удивленные взгляды и шепоток соседей за спиной, раздражала извечная манера египтянок передвигаться повсюду в сопровождении родственниц или подруг, – почти каждый выход на улицу становился для нее испытанием. Сидя в приемной у врача, она смотрела на других беременных женщин, которые пришли в компании мужей, матерей или сестер, а зачастую целой толпой; в такие моменты она особенно страдала от своего одиночества. Живот рос, ребенок толкался все активнее и, по словам доктора, развивался вполне благополучно – вот только Моне не становилось легче.
Звонки Сергея тоже не добавляли оптимизма: он был погружен в свои дела и, казалось, не слишком-то интересовался женой и дочерью. Пара дежурных вопросов о ее самочувствии, и Сергей переводил разговор на другую тему. Мона видела, что ему нравится Канада: он воодушевленно рассказывал о работе, о новых друзьях и красивой природе, чем-то напоминающей родную – украинскую.
– Я не чувствую, что мы с тобой – одна семья, – пожаловалась она однажды.
– Мона, ради бога! Да, я сейчас далеко, но мы ведь уже сто раз это обсудили. Так сложились обстоятельства, и придется немного потерпеть.
– Дело не только в том, что ты далеко. Просто мне кажется…
– Тебе кажется, – отрезал Сергей. – Мона, я понимаю: ты беременна, ты одна, у тебя гормоны. Но сколько можно повторять одно и то же?
– Ты меня совсем не слушаешь.
– Потому что я заранее знаю, что ты скажешь. Лучше подумай о ребенке. Врачи говорят, что беременным женщинам вредно нервничать.
– Я стараюсь, но не получается. Скажи хотя бы, когда ты сможешь приехать.
– Летом, как мы и договаривались.
– Кстати, твоя мама так и не прислала мне бумаги из нашего посольства.
– Черт, я ей напомню… А если мы не успеем до родов?
– У меня на руках только орфи-контракт, да еще и с иностранцем, – с сомнением протянула Мона. – Пожалуйста, поторопи свою маму. На меня и так косо смотрят: беременная женщина, совсем одна, без мужа, без семьи. Не хватало еще позорного отказа зарегистрировать ребенка.
– Мне кажется, ты преувеличиваешь.
– А мне кажется, в своей Канаде ты совсем забыл, что такое Египет.
– Ладно, ладно. Я все понял. Давай, созвонимся завтра. Целую.