– Мы уже сто раз это обсудили. Я приеду через месяц – раньше никак не получится.
Сергей быстро попрощался и в раздражении повесил трубку.
«Да что же это такое! Мона становится все более невыносимой! – Он подошел к окну. – Когда-то нам было хорошо вместе, а теперь сплошной вынос мозга! О чем я думал, когда решил жениться?»
Сергей часто слышал, что брак убивает любовь, но, хоть и не спешил под венец, все же считал это преувеличением. Однако теперь он был склонен согласиться с мнением старших товарищей, – казалось, все хорошее, что было у них с Моной, исчезло после свадьбы, точнее – после того, как жена забеременела.
Он не испытывал никакого желания ехать к Моне, но деваться было некуда, и это выводило его из себя. Как и многие мужчины, Сергей с детства ценил свободу и терпеть не мог, когда его ставят в жесткие рамки. Сейчас это раздражение целиком и полностью вылилось на жену. В глубине души он понимал, что Мона не слишком-то виновата, что она тоже стала жертвой обстоятельств; понимал и то, что нужно проявить снисхождение к женщине, которая вынашивает его ребенка. Его знакомые, уже успевшие стать отцами, с грустью подтверждали, что беременные женщины совершенно невыносимы. Но Сергей чувствовал, что его терпение на исходе, и совершенно не хотел обратно к жене. Легкие и необременительные отношения с западными девушками устраивали его куда больше. Мысли о рождении дочери также не вызывали в нем никакого отклика.
«Ну, ребенок. Ну, мой. Я что, обязан сразу его полюбить? Наверное, у женщин это происходит как-то по-другому, но я пока ничего не чувствую, кроме того, что обязанностей у меня еще прибавится. Как будто мне этих мало! Нет, я не подлец и не собираюсь отказываться от дочери, но не нужно требовать от меня невозможного».
Сергей уже сомневался, что когда-нибудь захочет увезти Мону с ребенком с собой, – даже если у него появится такая возможность. Правда, он решительно не представлял, как сказать об этом жене. Впрочем, пока было рано загадывать на будущее, слишком много текущих дел требовало его участия.
Он закурил сигарету. «Еще и мама…» Про маму не хотелось даже думать. Тамара Николаевна все сильнее жаловалась на плохое здоровье, постоянное одиночество и полное равнодушие сына. Многочисленные попытки успокоить ее не срабатывали; мама хотела только одного: чтобы сын был рядом и постоянно уделял ей внимание.
Сергей вздохнул, и его мысли перетекли в более приятное русло. Пару недель назад он получил письмо от Юли, весьма милое и доброе письмо. В отличие от жены и матери, Юля ничего не требовала и даже не напоминала о том, что произошло между ними накануне его отъезда в Канаду. Лишь в конце письма он увидел легкий намек: мол, все хорошо, но без тебя тут как будто чего-то не хватает. Сергей не мог знать, что Юля посвятила этому письму не один день; она даже консультировалась с психологом, чтобы сделать его максимально легким и ни к чему не обязывающим, но таким, чтобы Сергею непременно захотелось ответить. Он тут же написал ей ответ; ничего особенного, всего пару абзацев. Рассказал про Канаду, про новые знакомства и свою работу и в конце добавил, что летом планирует ненадолго приехать в Украину. Юля и так знала об этом от Тамары Николаевны, которая терроризировала ее почти так же, как сына.