Вряд ли. Даже в стилистике речи (как вам, читатель, например, такое: «мизогинные идеи о женщинах»[164]?!), даже в феминизме, то есть в своей непосредственной области, Соломатина понимает мало. «В 1970-е гг. сплоченная на ранних этапах феминистская теоретическая парадигма, возникшая во второй половине XIX в., — пишет эта гендерная исследовательница, как она сама себя называет, “практический гуманитарий”, — уступает место множественным феминизмам, обнаружив “социалистический”, “либеральный”, “радикальный” и другие его виды»[165].
Позвольте, пусть слово «феминизм» и было пущено в оборот во второй половине XIX века, «феминистская теоретическая парадигма» возникла все же значительно раньше — еще в XVII веке, если не принимать во внимание отдельные «феминистские» голоса, звучавшие уже начиная с XV века. С конца XVIII и до середины XIX века объективно оформились два феминистских направления — либеральное и социалистическое. Последнее — на основе идей утопических социалистов. В 1883 году вышла книга «Женщина и социализм» Августа Бебеля, в 1884-м — «Происхождение семьи, частной собственности и государства» Фридриха Энгельса, и уже сам по себе этот факт мог бы подтолкнуть Соломатину к догадке, что с конца XIX века к двум предыдущим феминистским направлениям примкнул и марксистский. Его представляли: Клара Цеткин, Александра Коллонтай, Роза Люксембург, Альгейд Попп и другие. Лицо женского движения в это время определял главным образом буржуазно-суфражистский мейнстрим, но это не значит, что помимо него ничего не было. Что касается анархистского феминизма, то основателем его по праву считается Эмма Гольдман, чьи книги одна за другой выходили в первой половине XX века. Идеи радикального феминизма сложились в целостном виде, действительно, к концу 60-х — началу 70-х гг. XX века[166]. И владеть такими хрестоматийными знаниями, чтобы не вводить читателя в заблуждение, феминистка, автор статей, публицист обязана.
Примеров, доказательств того, что г-жа Соломатина не компетентна ни в одном серьезном вопросе, теоретически совершенно безграмотна, в придачу индоктринирована враждебной левым идеологией, великое множество. Чтобы показать это, возьмем статью «“Фемен” и власть: кто-кого». Возмущенная косностью белорусской публики, не оценившей по достоинству акцию «Фемен» в Минске у здания КГБ, Соломатина принимает прогрессивную позу и истолковывает: «Фемен» — совсем не то, что о них думает неразумное большинство, «Фемен» деконструируют «культурные штампы и стереотипы», в таком «как бы “непристойном” виде… продвигают идеи феминизма в широкие массы»