Юру будто ударили.
— А я знал, что рано или поздно ты это скажешь…
Тоже мне, провидец. Стоило бы догадаться! Он смотрел на меня, а я — на него. Прямо в глаза. Жестко. Поток машин, наконец, сдвинулся с мертвой точки, и нам засигналили сзади стоящие. Юра перевел взгляд на дорогу и тронулся. Я продолжала смотреть на него.
— Успокойся, я вовсе не горю желанием оказаться на месте твоей жены. Меня вполне устраивает мое собственное.
Он не ответил.
— Правда-правда. Намного лучше быть той, с кем изменяют, чем той, кому изменяют. Поверь мне, я с обеих сторон баррикад побывала.
Он молчал. Но я видела, что ему не нравится то, что я говорю. Мои слова ощутимо задели его за живое. А мое бешенство тем временем куда-то улетучилось. Только как-то гадко стало на душе.
В молчании, каждый в своих мыслях, мы доехали до моего дома. Остановив машину, Юра вздохнул, и посмотрел на меня. А мне что-то стало так стыдно за себя, свою несдержанность, резкость. Не стоило мне этого говорить. Ох, не стоило. Я изучала собственный маникюр, не решаясь перевести взгляд на Юру. А он все смотрел на меня и смотрел.
— Я не могу развестись. Сейчас не могу. Да, ты права, я подлец, наверное. Ты права! Но Дашка так переживает наши ссоры. Такой возраст, и она такая ранимая. Я не знаю, как она школу закончит, если мы разводится сейчас начнем.
Ушам не верю! Оправдания? Да не хочу я этого слышать! Мне это не интересно, черт побери!
— Юра, я прошу тебя, не надо — мой голос предательски дрогнул. В глазах противно защипало. Неееееееет! Только не это. Слезы — это слабость. А я сильная. СИЛЬНАЯ! Но поздно. Проклятые слезы уже потекли по щекам. Вот теперь точно шах и мат.
Ненавижу плакать на людях. Нет ничего хуже, когда тебя начинают жалеть. А тем более, когда плачешь из-за мужчины. И совсем ужасно, когда тот мужчина, из-за которого плачешь, становится свидетелем твоих слез.
К чести Юры, он не стал жалеть меня и утешать. Дал мне пару секунд, чтобы справится с собой. Я достала сигарету, он протянул мне зажигалку. Галантен, как всегда. Я спрятала свои эмоции в сигаретном дыму. Там им самое место.
— Давай закроем эту тему раз и навсегда — наконец, произнесла я. От недавних слез голос прозвучал глухо, как чужой — я ничего не говорила, ты ничего не отвечал. Никаких браков, никаких разводов. Хорошо?
— Прости меня.
— Не надо!
— Послушай, пожалуйста. Прости меня, я был неправ. Я только сейчас это понял. Я слишком много требовал от тебя.
Что бы это значило? Неужели, мы сейчас расстанемся на этой волнующей ноте? Хотя мне было уже все равно. Эта сцена так меня вымотала, что мне хотелось только одного — оказаться дома, подальше от Юры с его откровениями.