Оглядываюсь на стол с тарелками и пустым стаканом.
– А посуда?
– Захватим, когда в столовую пойдем. – Ника за руку тянет меня к двери.
Что-то совсем не хочется прямо сейчас встречаться с бодрым старичком с кинжалом. Особенно если он любит капать на мозги.
– Ника, давай я быстренько посуду сполосну, а то засохнет.
– Нет-нет, если он явится сюда, будет хуже. – Она снова меня тянет. – Мы и так задержались.
– Ника, вот зачем ты меня профессором запугиваешь? Мне сейчас с ним разговаривать.
– Да нормальный он, не бойся.
Судя по коронным приёмам улучшения межвидового общения, нормальным его не назовёшь.
Но выбирать не приходится, вслед за Никой миную коридор со множеством дверей, спускаюсь по лестнице, прохожу через просторный холл с зеркалами.
Предвкушение неизвестности бодрит. Эёран, я пришла! Выхожу на крыльцо и, глядя на знакомую по виду из окна аллею, вдыхаю свежий воздух другого мира…
– Смотри, эта та, слюни по принцу пускала. – Высокая блондинка приближается, сверля меня хищным взглядом странных, с большой коричневой радужкой глаз, раздувая ноздри, принюхиваясь.
– Иди куда шла. – Ника встаёт между нами.
– Следи за языком, Никалаэда! – Девица, вытягивая шею, пытается заглянуть за широкую спину Ники.
Не знаю, на что способна блондинка, но если прогнусь сейчас, дальше будет хуже.
Решительно выхожу из-за Ники и советую:
– Ты лучше за своим языком последи, а то он вперёд тебя бежит, не поспевает, как бы не укоротили.
Глава 3
– Лера, стой. – Ника загораживает меня плечом, придерживает рукой.
От колючего взгляда блондинки волосы дыбом встают, но я упрямо смотрю ей в лицо.
Не уступлю.
Блондинка широко раскрывает рот. От её рыка содрогается всё внутри, несколько птиц срывается с деревьев в небо. Но я не отвожу взгляда от сливающихся с карими радужками зрачков.
Когда я была маленькой, на цирковом представлении взбесились львы. Билетерша уверенно ходила между рядами и просила сохранять спокойствие: хищникам нельзя показывать страх, нельзя убегать. И пока дрессировщица отбивалась столиком, а львов от повреждённой сетки отгоняли брандспойтами, простая билетёрша спокойным ровным голосом, останавливала убийственную панику. А мама и папа прикрывали меня своими руками так же, как Ника сейчас.
Взгляд девицы – взгляд дикого, умного зверя. Даже когда она не рычит – страшно. Сердце чуть не выпрыгивать из груди, а я уже думаю, куда бежать, чем отбиваться в случае чего…
Презрительно фыркнув, девица разворачивается и, широко раскачивая бёдрами, удаляется.
Выдыхаю сквозь сведённые зубы. Кажется, пронесло.