Эта способность пришлась кстати, когда мужчина, за которым они гнались, метнулся за карусель и пересёк море людей. Он бежал быстро, но они настигали его. Осознав, что его загнали в угол, мужчина схватил ребёнка, стоявшего возле палатки с шариками.
— Больше ни шагу! — заорал он охотницам за головами.
Они остановились. Толпа притихла. Все замолкло за исключением механической мелодии вращавшейся карусели и тихого отчаянного вопля девочки, когда её шарик в виде дирижабля унёсся ввысь, потерявшись на ветру.
— Никому не двигаться! — рявкнул мужчина, удерживая маленькую девочку перед собой как щит.
Вот теперь это меня просто разозлило. Каким бы отчаянным он ни был — а он был очень отчаянным, судя по маниакальному подёргиванию глаз и пятну пота на шёлковом костюме — нельзя брать детей в заложники. Но если мужчина и обладал какими-то моральными принципами, они растворились под весом его отчаяния. Он выглядел так, будто сделал бы что угодно, лишь бы избежать заточения. Он пересёк бы любую границу.
По виду он не походил на матёрого преступника. Вероятно, его преступления были действительно незначительными. Но то тогда, а это сейчас. Взять в заложники ребёнка — это хуже, чем то, что он сделал, чтобы за его голову выдвинули награду. И это стёрло любое сочувствие, которое я могла к нему испытывать. Моя приёмная мать Калли говорила, что большинство людей показывают свою истинную природу, претерпевая колоссальный стресс, и он явно это сделал. Взяв в заложники ребёнка, он показал миру, какой он кусок дерьма.
— Как ты можешь просто стоять здесь? — потребовала Кармен, когда мужчина начал пятиться назад вместе с маленькой девочкой. — Ты должна что-нибудь сделать!
Вопреки моим чувствам, моей человечности, оравшей на меня, мне не дозволено было вмешиваться. Таковы правила Легиона. Я могла сражаться лишь с монстрами и угрозами божьему порядку. Менее значительные вопросы для богов были неважны. Они решались местными органами правопорядка и охотниками за головами.
Боги не понимали, как эти маленькие вещи — наши поступки в повседневной жизни — добавлялись к одной большой картине. Это определяло, какими людьми мы стремились стать. Мы должны сражаться за то, что правильно. Мы не можем сражаться только с монстрами за стеной. Мы должны были устранять монстров под носом.
Я подумывала все равно вмешаться, и к черту правила Легиона, но прежде чем я успела начать действовать, охотница за головами в синем костюме нажала кнопку на наручной повязке. Крошечный летающий робот, формой приблизительно напоминающий корабль, а размерами — бродячую кошку, пролетел через толпу и ринулся прямо к мужчине. Он замер в считанных дюймах от его лица, наставив пушку прямо ему между глаз.