— Кадан… вам не интересны мужчины?
— Что я тогда делаю в ваших руках? — фыркнул тот, и на мрачном его по-прежнему лице прорезался смешок.
— Я не совсем правильно выразился… Вам, возможно, неинтересна близость вообще? Поэтому вы не подпускаете меня к себе?
Когда Кадан поднял голову с его плеча и посмотрел Луи в глаза, губы его так дергались, что Луи заподозрил, что Кадан с трудом сдерживает смех.
— А если это так? — спросил он. — Если я кастрат?
Луи начинал злиться.
— Вы точно не кастрат. Прямо сейчас я отлично вижу это по вашим глазам.
— Ну почему же… Мой голос… и женственность… Разве не это притягивает вас?
— Конечно нет, — Луи не заметил, как от злости его пальцы стиснули талию Кадана сильней, — я вам уже говорил. Но если вдруг вы все-таки кастрат, я все равно не собираюсь вас отпускать.
Кадан продолжал смотреть на него, но теперь легкое удивление отразилось в его глазах.
— Я не понимаю вас, — наконец сказал он.
— Как и я себя. И, кстати говоря, вас я тоже не могу понять. Порой — в такие моменты, как сейчас — меня посещает чувство, что вы испытываете меня. Только я не знаю, какой вы хотите получить результат.
Кадан снова едва заметно погрустнел.
— Я и сам не знаю, — признался он. — Я хочу узнать вас, вот и все. Не на словах — а на делах. И я… хочу, чтобы у нас все было правильно, понимаете?
— Нет, — признался Луи.
— Чтобы между нами не стояли ни деньги, ни принуждение. Чтобы вы знали, что это я выбрал вас.
— Я когда-то вас к чему-то принуждал? — снова начиная злиться, поинтересовался Луи.
Кадан улыбнулся и приподнял брови, как будто говорил с ребенком, и от выражения его лица Луи разобрала еще большая злость.
— Нет, никогда, — признался тот, — в таком случае мне тем более не хотелось бы, чтобы вы начинали делать это сейчас. Когда я встал со скамейки, я думал, что не выдержу и приглашу вас к себе. Но теперь я понимаю, что нам нужно еще подождать. На то есть причины, — Кадан поспешно накрыл рот Луи рукой, — кроме моего желания потянуть удовольствие от вашего ухаживания за мной.
— Вы что, думаете, когда я возобладаю над вами, между нами все переменится?
— В каком-то смысле, — снова становясь серьезным, ответил Кадан, — но дело не в том, что я не доверяю вам. Я знаю, вы любите меня, даже если сами пока не до конца осознали, что это так. Одна из причин моего промедления в том, что я хочу, чтобы вы разобрались в себе. Чтобы вы поняли, кто я для вас и почему вас тянет ко мне.
— На это может уйти сто лет.
— Так долго я ждать не смогу. И, Луи, я вас очень прошу — не надо уезжать.
— Эта поездка нужна, чтобы я смог устроить вам достойную жизнь.