— Попросите тоже зайти ко мне после занятий, — сонный, обманчиво-ленивый взгляд скользнул по Тоне и перешел к следующей девушке.
«Это она, — Тоня продолжала тянуться, морщась от боли, кривясь, выкладывая всю себя, чтобы отвлечься от мыслей. — Это точно она. А Ваську убили… и зачем-то нужна я…»
В коридоре у кабинета, который заняла следовательница, жались на лавочках вызванные мадам Сигряковой девушки. По большей части они были выпускницами: либо из Васькиной группы, либо из смежной. Лица у них, хотя и юные, выглядели усталыми и осунувшимися, движения томными и излишне нервными. Тоня сразу поняла: кокаинетки. И тем обиднее стало, что и она среди них — хотя на год младше и, вроде бы, куда свежее.
Тоня стояла, подперев стенку лопатками, и тянула гудящие от боли ноги. Краем глаза она следила за тем, как в кабинет по очереди заходят и выходят: Анфиса Редина, Александра Кручева, Ангелина Зельц. Даже в скромных ученических платьях они двигались изящно и легко, точно бутоны на воде. Плыли, гордо неся осунувшиеся лица с замазанными под глазами синяками, в каждом плавном движении храня нервозность и желание затянуться. Готовые примы на сцену далекого Мариинского театра. Только вот лучше Васьки никому из них не стать…
Саша вышла заплаканной, подбитой. Ангелина, шедшая в очереди за ней, тоже сбледнула. Но выпустили ее, облегченную и еще более изящную, чем обычно, через пару минут. Сашу держали почти полчаса.
Тоня сглотнула и выпрямила спину. Откинув голову, полуприкрыв глаза, внушив каждому шагу пружинистость и легкость, она подошла к двери. Насквозь театрально повернула ручку. Зная, что двигается сейчас ничуть не хуже старших товарок, вдруг осознала, что выглядит после вчерашнего еще более потрепанно. «Потому и отметили, что выглядишь, как блядь испитая, только потому и позвали, дура чертова, тебя и не вспомнят больше, такую…»
Тоня зажмурилась и затворила за собой дверь, складывая руки на животе. Свет из окон во всю стену бил по глазам. Девушка ощутила себя маленькой и жалкой, прикрывая заслезившиеся глаза ладошкой и отступая к двери. Холодное дерево неприятно обожгло голые лопатки.
— Тошенька?.. — следовательница вышла из-за стола. — Здравствуй.
Тоня подобрала плечи и затравленно поглядела на высокую женщину в мужском костюме.
— Здравствуйте, — Тоня стало стыдно за голые плечи и видные до колен ноги. Ведь было же время переодеться… — Извините.
— За что? — женщина недоуменно вскинула брови. — Тоша, садись, хорошо? Я допрошу тебя чуть позже, сейчас… я хочу поговорить.
— Как скажете, — Тоня ощутила, как семенит маленькими шажочками, и заставила себя сделать шаг шире и тверже. Не вышло. — Вы по делу об?..