— По нему, по нему, — рассеяно заметила женщина, оставаясь за спиной Тони и укладывая руки на спинку кресла. — Как ты живешь, Тошенька?
— Нормально, — девушка закинула голову, глядя в чужое лицо. Оно стало острее и холоднее, и на подбородке появился расплывшийся, будто чернильное пятно, шрам. — Занимаюсь вот…
— Я рада, что ты не бросила балет. Героин?
Тоня вздрогнула и испуганно прижала тонкие запястья к коленям.
— Н-нет… я не колюсь.
— Руку.
Тоня распрямила голые локти, прижмурилась. Там все было чисто, почему же тогда так страшно?..
— Кокаин? Опий? Эфир? Морфий?
— Я морфий не…
— А остальное всё да, выходит?
— Но ведь все да! — Тоня чуть не заплакала. — Почему ты так?.. Вы.
— Я просто спрашиваю, — голос снова стал тихим и медленным, спокойным. — Извини, Тошенька. Любовник?
— Н-нет, — девушка обняла себя за плечи и мотнула головой. — Совсем нет.
— Яков Михайлович Даров?
— Он просто дружок, — Тоня сморщила нос. — Я… нет, ну нет же.
— Алкоголь?
— Не-а, — Тоня почувствовала усталость. — Очень редко.
Ее расплывчатое и неполноценное «нет» выглядело еще ущербнее. И какой она предстает перед глазами бывшей подруги? Раздавленным жуком, агонически дрыгающим лапками в попытке доказать: «я же не плохая, посмотри! Я немного неправильная, но это исправимо, я же хорошая…» А переломанные ножки валяются вокруг и уже даже не дрыгаются.
Длинные пальцы следовательницы барабанили по спинке кресла. Тук-тук-тук. Это действовало на нервы. От ее рукавов пахло дорогим французским парфюмом: не то мужским, не то женским. Тоня расчихалась, а потом заплакала.
— Ну, ну… — следовательница пихнула в ее руки платок, и Тоня ойкнула. — Твой это, твой. До сих пор ношу.
— Л-лестно, — Тоня вытерла глаза и благодарно приняла из чужих рук стакан с водой. Выпила залпом. — Я… ты меня в убийстве подозреваешь?
— Я в тебе жертву подозреваю, — хмыкнула следовательница, усаживаясь бедром на стол и доставая набор для складывания самокруток.
Белые, ловкие пальцы. Мерные движения. Крышечка портсигара отливала глубокой мраморной чернотой, а золотая гравировка дразнила алыми всполохами и притягивала взгляд. Тоня чуть успокоилась.
— Почему я?..
— Ты сейчас не поймешь, — рассеянно откликнулась женщина. — Соседка по комнате есть? Чтобы не расставались. Вообще. И… никаких гулянок.
— Но я не гуляю!..
— Насколько я знаю, ты только вчера притащилась сюда в час ночи из кабаре «Сиреневый восход», — следовательница затянулась и блаженно прижмурилась.
— Среди недели я никуда не сбегаю, — насупилась девушка. — Меня же просто не выпустят за ворота.