Практически всю дорогу мы промолчали, каждая думая о своём. Хорошо, что я села за руль. Это позволило мне сосредоточиться на дороге и хоть немного отвлечься. Я не винила Кристофа, скорее злилась на себя за то, что позволила уговорить и поехала. Ведь чувствовала, что лучше не стоит. А теперь сама как оплёванная и Сашке романтические планы на выходные испортила. С другой стороны хорошо, что Кристоф показал своё истинное лицо. Ещё в клубе видно было, что он хочет просто переспать со мной. Наверное, задела мужское самолюбие тем, что не повелась на него, вот он и решил добиться своего, разыгрывая из себя приятного кавалера. Как же мерзко от всего этого! Но было бы ещё хуже, не поспеши он. Ведь я испугалась его напора, а действуй Кристоф более медленно и разомлевшая от его ласк могла бы и сдаться. И оказалась бы ещё одной галочкой в его списке побед!
«Всё к лучшему», – сказала себе, и эта мысль успокоила душевные терзания. Я ещё легко отделалась.
Мы подъезжали к нашему дому, и тут Саша бросила взгляд на свои окна, они у нас со стороны дороги.
– Странно, почему у бабули свет во всех комнатах горит? – произнесла она.
– Может, приступ? – забеспокоилась я. Обычно Аделаида Стефановна ложилась спать рано, а тут ночь и она ещё не спит.
– Сейчас позвоню ей.
Саша достала телефон и набрала домашний, но никто не брал трубку. Я пока припарковалась, и вопросительно посмотрела на неё.
– Идём. Проверим, как она.
– А что я ей скажу насчёт своего внешнего вида?
– Саша, а если ей плохо?
– Подожди минуту, я переоденусь. Она вышла и пересела на заднее сиденье, открыв свою сумку. Ей действительно понадобилось несколько минут, чтобы избавиться от вечернего платья и влезть в брюки с рубашкой. Босоножки сменила на ботильоны, натянув их на голые ноги, а куртку натягивала уже на ходу, выходя из машины. По домофону звонить не стали, сразу открыв ключами. Выйдя из лифта, мы замерли возле приоткрытой двери квартиры, не решаясь войти.
– Может, она вызвала скорую? – неуверенно предположила я. Почему-то от вида не запертой двери нам стало страшно.
– Бабушка! – отмерла Саша и первой бросилась в квартиру.
Дом, в котором всегда царил безукоризненный порядок, был разгромлен, как будто по нему пронёсся тайфун. Все ящики в гостиной открыты, и вещи валялись на полу, вперемешку с фотографиями и бумагами. На стенах висели рамы без картин.
Не сговариваясь, мы кинулись в спальню Аделаиды Стефановны. Там тоже творился такой же кавардак. Бабушка Саши лежала на полу, привязанная скотчем к спинке стула. Седые волосы, собранные всегда в причёску, были распущены и слипшиеся от крови пряди скрывали её лицо. Белая шёлковая пижама была вся в прорехах и пропиталась кровью. Подруга как-то тонко ойкнула и столбом замерла на месте, боясь подойти.