Он наклоняется, и я поворачиваю голову, не желая уступать.
- Ты не многое знаешь о личном пространстве, да?
Эта дурацкая улыбка становится только шире. Я качаю головой, благодаря очки, все еще сидящие на носу, потому что не хотела, чтобы он видел, как по-детски только что закатила глаза.
Я подхожу к стойке.
- Давненько тебя не было, - говорит Сэм, возвращаясь из кухни.
- Знаю-знаю, - я прислоняюсь к стойке. – Скучал?
- Каждый чертов день, - я замечаю тень, нависающую надо мной, и Ройса, сложившего руки на своей груди.
Его улыбка исчезла, и он выглядит раздраженным. Я игнорирую его и возвращаюсь к разговору с Сэмом. Сэм владеет «Taco Hut» столько, сколько я себя помню. Родители очень часто приводили нас сюда после школы, когда мы были маленькими. А потом мы стали приходить сюда с Пенелопой сами. Мы даже готовились к нескольким экзаменам здесь, поглощая поздний ужин. Сэм всегда готовил для нас домашние чуррос, которые мы просто обожали.
- Не обращай на него внимания, - говорю я, заметив, как Сэм разглядывает Ройса. – Он ничего не знает о личных границах. Но я только сегодня с ним познакомилась, так что он просто может быть козлом.
Сэм ухмыляется, но одаривает Ройса суровым взглядом. Я слышу, как Ройс что-то бурчит, но не понимаю что.
- Как мой бизнес может оставаться на плаву, если твоя зависимость от тако ослабевает? – дразнится Сэм.
- Вини во всем Генри. Он – единственный, кто заваливает меня работой по горло.
Сэм качает головой.
- И его я тоже не видел несколько месяцев.
- Потому что Генри знает – я это место люблю, а он сейчас избегает меня. У тебя есть свежие чуррос? – спрашиваю я, посылая свою самую лучшую улыбку. Я хочу на потом чего-нибудь сладкого, когда буду работать вечером, и нечего будет поесть. Тако долго не хранится, но сахарный десерт – да.
- Кажется, было немного, - отвечает Сэм, его взгляд смягчается. – Но только для тебя, - он стреляет взглядом в Ройса.
- Идеально, и мне – как обычно, - добавляю я.
- Отлично, восемь тако с двойным сыром и сметаной.
Я слышу, как давится Ройс и бормочет:
- Восемь?
Я оглядываюсь на него и жму плечами.
- Они не огромные. Что-то на подобии мини-тако. Они тоже зажарены, так что это хрустящие маленькие кусочки удовольствия, посланные небесами, - не могу удержать стон, который из меня вырывается, когда я рассказываю о них. Боже, так давно их не ела.
- Если от них ты издаешь такие звуки, то я тоже возьму восемь, - говорит он, улыбка возвращается на место.
Я отворачиваюсь в другую сторону. Не хочу смотреть в его лицо, потому что щеки начинают гореть. И это произошло не просто так.