Впрочем, семейство Евгения Викторовича не оставляло его без родственного попечения. Перефразируя Геринга, многочисленный семейный клан предпочитал сам решать, кто у них в родне урод, а кто — нет. И, категорически не одобряя образ жизни и увлечения своего непутевого кузена, фамилия единым фронтом вставала на его защиту при малейшей попытке наехать на "этого коммуняку" со стороны.
Более того, его заявки на гранты для ведения археологических изысканий в Крыму неизменно получали в научно-исследовательских фондах Израиля, США и Германии столь мощную лоббистскую поддержку от родственников, от их знакомых, от родственников знакомых и так далее, что ученое сообщество предпочитало сдаваться сразу, не доводя дело до греха. Что и позволяло почтенному историку вполне достойно сводить концы с концами, а также проводить каждое лето на побережье, с увлечением копаясь в развалинах венецианских и генуэзских торговых факторий. Ну, а по вечерам, при свете костра, еще и услаждать слух местных сусликов и кузнечиков прочувствованными руладами под звуки старенькой гитары о том, как здорово, что все мы здесь сегодня собрались.
…Чаю воскресения мертвых,
И жизни будущаго века. Аминь.
Произнося заключительные слова, мужчина вышел из-за кафедры, подошел к спящим и, не прерывая молитвы, надел им на шеи молельные крестики. Явно того же металла, что и массивный крест на стене. Даже светились и вспыхивали они ровно в том же ритме. Прозвучавшие из уст мужчины последние слова Символа Веры заставили крест на стене вспыхнуть в последний раз особенно ярко. Потоки слепящего света залили молельную комнату, и фигуры в креслах слегка шевельнулись, явно пробуждаясь ото сна. Прошла секунда, другая, и тишину комнаты разорвал сдвоенный, исполненный мучительного ужаса крик. В то же мгновение кресла опустели. Вместе с ними исчез и гигантский заплечный мешок, и притороченный к нему исполинский меч. Засим наступила тьма…
* * *
Неизвестно где, неизвестно когда
Старая серая крыса, давным-давно облюбовавшие замковые подвалы для выведения своего многочисленного потомства, подняла мордочку вверх, встопорщила усики и возмущенно фыркнула. Изложив таким образом свое мнение о том, что сейчас произойдет, она метнулась в ближайший отнорок и навсегда исчезла из нашего повествования.
А примерно в метре над каменным полом зажегся вдруг тусклый желтый огонек. Затем он начал расти, постепенно наливаясь ослепительно белым свечением. И вот уже ослепительно сияющая белая сфера не менее полутора метров диаметром пылала в глубоком подземелье, поджигая скопившуюся за многие столетия пыль на каменном полу. К счастью, иного горючего материала в распоряжении маленького рукотворного солнца не нашлось, так что слишком большого ущерба для окружающей недвижимости не случилось. Затем оно беззвучно лопнуло, оставив на ощутимо нагревшемся каменном полу человеческую фигуру.