Сделав мысленно глубокий вздох, освободив сознание от лишних мыслей, Зюн с ещё большим рвение взялся за поиск.
Приборы вводились в строй один за другим. С упрямым ворожением лица он пробовал все известные и проверенные методы поиска, постепенно перешёл на собственные разработки, затем вообще к действиям бес какой-либо логики.
Но пустота поглощала один сигнал за другим. И ощущение себя букашкой, плывущей в огромном бездонном океане, постепенно перерастало в ощущение себя атомом, блуждающим в необъятной пустоте.
Главный и Гюри то же проделали огромный объём работы, правда, с меньшими потерями в ощущениях.
Есть все-таки разница между новичком рыбаком и бывалым опытным рыбаком. Особенно если оба вот уже третий час ловят рыбу, а ни всплеска, ни поклёвочки. Практика показывает, что первый, который только в книжках читал про рыбную ловлю, сдаётся гораздо быстрее, чем тот, кто на собственном опыте знает, что такое поймать настоящую рыбу. И самый мощный оптимизм вместе со сказкой о везении новичков здесь особо помочь не могут.
Не много согревал душу более уважительный взгляд Главного. Но и это не могло остановить затухания оптимизма…
И вдруг один из приборов подал легкий сигнал и предложил сконцентрировать внимание Зюна на квадрате Х. Причём даже предложил задействовать три конкретных луча, которые, по мнению прибора, могут поспособствовать поиску.
Трижды проклятое «восьмое» чувство нагло потеснило все остальные. Главный и Гюри одновременно заметили, как шейные отростки Зюна вдруг судорожно затряслись.
— Что Зюн, у тебя поклёвочка? — Не без иронии в голосе и как бы незаинтересованно поинтересовался Гюри.
Но в данный момент молодому рыбаку на иронию было совсем наплевать.
«… Пердуны они и есть пердуны…».
Чувство поклёвки он испытывал в первые, и по этому нахлынувшим эмоциям позволил полностью завладеть собой.
Выполняя все, что ему советовала умная машина, лишь изредка разбавляя дурацкими советами восьмого чувства, Зюн погрузился в активную ловлю. Он не заметил, как за спиной появился Главный, внимательно и без капли иронии в глазах следивший за действиями младшего. Его шейные отростки тоже начали слегка подрагивать, но это мог заметить только Гюри.
И когда советов у машины больше не осталось, а нужно было выбрать «красное» или «чёрное», рука Зюна замерла в воздухе.
В каюте повисла напряженная тишина.
«Ну что, моё дорогое „восьмое“ чувство!.. — набирая побольше воздуха, подумал про себя Зюн — …Твой ход!».
И оно сделало этот ход.
Глаза Главного чуть подернулись…
Одобрение это было или расстройство, понять не смог даже Гюри …