— Нет, не был, — ответил Алексей, затягиваясь сигаретой.
— Знаешь, если здесь — такой экскурс в прошлое, то в клубе — буйство настоящего: ультрасовременная мебель, столы из кожи ската, хром, стекло.
— Тебе не нравится, когда так бережно воссоздают прошлое? — Алексей окинул взглядом винтажную мебель, сохранившийся паркет XIX века на полу.
— Почему же нравится, но я при этом не забываю, что жить-то надо настоящим, а не прошлым, — просто ответила Лиза, а потом поймала себя на мысли, что чуть не произнесла те же слова, что Корнилов слышал от нее в образе Кейко: «нужно оставить прошлое прошлому».
— Но, знаешь, иногда это непросто, — задумчиво произнес Алексей.
— Быть взрослым вообще непросто, — с улыбкой ответила Лиза. — Так говорила мне в детстве мама, у нас с ней вообще-то масса разногласий, но с этим высказыванием я очень согласна.
— Мне казалось, что у девочек с мамами не может быть разногласий, — сказал Корнилов, пригубив виски из широкого бокала.
— Ну это иллюзия, — усмехнулась Лиза. — Я такими иллюзиями не страдала. Скажи, а какая у тебя мама? — ей стало очень интересно узнать хоть немного о личном Корнилова, пусть пока это «личное» будет связано только с родителями.
— Моя мама, сложно как-то сказать одним словом. Дочь дипломата и жена дипломата, на людях она была такой идеально-холодноватой, а в семье — самым теплым, любящим и мудрым человеком, какого я знаю. Поддерживала нас с сестрой абсолютно всегда. Сейчас, вспоминая себя подростком, я думаю, что я бы такого непослушания, упрямства и огромного количества бредовых идей, просто бы не вынес. А мама говорила только одно: «Леша, давай разберем все твои фанаберии по порядку и решим, что нам с этим делать», — Корнилов улыбнулся. Было непривычно видеть его обычно хмурое лицо озаренным таким теплом и любовью.
— Ты знаешь, такая мама — это большое счастье, — тихо сказала Лиза и, протянув руку, легко коснулась его пальцев, сжимавших бокал. Корнилов ответил на прикосновение, отпустив бокал, переплетя свои пальцы и ее. Лизу пронзила легкая дрожь — не та сотрясающая тело, что преследовала девушку во время секса с Алексеем, а какая-то другая, нежная, затрагивающая душу.
Было приятно и легко держать Лизу за руку, касаться ее шелковистой кожи, чувствовать, как бьется жилка на тонком запястье, как чуть распахиваются и влажнеют яркие глаза. Алексей вдруг вспомнил, что намеревался пригласить девушку к своим родителям, и эта мысль показалась ему правильной, как никогда.
— Ты знаешь, мои родители почти весь год живут в Марбелье, отцу там нравится, а маме хорошо там же, где ему. В следующую субботу у них прием, они устраивают такие приемы по случаю конца сезона уже который год. — Лиза вспомнила, что действительно что-то читала про грандиозное празднество, которое давали русские на испанской Ривьере. — Поехали к ним со мной, — предложил Алексей.