— Твой отец планирует посадить корабль НАСА на лужайке перед домом? — шокировано спрашивает Сэм, когда мы поднимаемся к парадному входу.
Каждый год, мой папа участвует в городском конкурсе на лучшее Рождественское освещение. Он выигрывал последние пять лет подряд, и, судя по тому, что всё это выглядит так, словно мы на Северном полюсе, он готовится к шестому году.
— Просто иди за мной. Если что-то забудешь, покашляй и я возьму всё на себя, — говорю я, когда мы подходим к крыльцу и тянусь к дверной ручке.
Я не успеваю дотянуться до ручки, как дверь распахивается и нас встречает очень высокая, шестидесятидвухлетняя женщина, с огромной копной красных волос, начёсанных в стиле 1960-х, и бокалом мартини в руке.
— Леон, — кричит она с широкой улыбкой на лице и слишком большим количеством косметики. — Слышите все, Леон дома!
— Леон? — шепчет мне на ухо Сэм, дверь открывается шире, чтобы мы могли войти.
— Объясню позже, — бормочу я и вхожу в дом своего детства, притворяясь, что моя киска сжалась не от его горячего дыхания у моего уха.
— И она привела красавчика! — восклицает она и рукой, той, в которой нет бокала мартини, она хватает Сэма за промежность, прежде чем я успеваю предупредить его. — И у её красавчика с собой огромный подарочек!
Мой громкий, раздражённый вздох, перекрывают шаги с кухни.
— Пожалуйста, скажи своей матери, чтобы отпустила мой член? — пищит Сэм.
— Это не моя мать, — поясняю я, закатывая глаза.
— Бобби, ради любви к Гауде, отпусти пенис бедного мужчины. Сколько раз я должна повторять тебе, мы не так встречаем гостей! — закатив глаза, моя мать ругает своего брата, семеня по коридору с отцом, идущим по пятам. — Смотри, Реджи сделал тебе свежий мартини.
Тётя Бобби одёргивает руку от промежности Сэма и разворачивается, проливая остатки мартини на его джинсы. Затем, шаркая ногами, она идёт за свежим напитком, который протягивает ей отец из-за спины матери.
— Серьёзно? Опять? — рычит Сэм, когда тётя Бобби на четырёхдюймовых зелёных шпильках, идеально сочетающихся с зелёным бархатным платьем в пол, натыкается на моего отца.
— Прости, тётя Бобби немного распутная, — шепчу я, пока он бросает наш багаж и держится за влажные штаны.
— Отлично! Ты так думаешь? — бормочет Сэм. — У неё хватка, как у борца сумо. Если она сломала мне член, у нас будут большие проблемы.
К счастью, мать мчится к нам и прерывает мои мысли об огромном подарочке Сэма и о том, как будет испорчено Рождество, если он сломался.
Убитая горем, безработная, бездомная… возьми себя в руки, Ноэл.
Мама быстро обнимает меня, но я не успеваю обнять её в ответ, потому что она отталкивает меня в сторону, чтобы лучше рассмотреть Сэма.