Я просто хочу посмотреть на нее один раз. Один взгляд на ее зад, в этих черных леггинсах, не оставляющих простора для воображения, которые она надела, когда мы вернулись домой с торгового центра. Черт, этот зад. Очень, очень хороший зад.
— Перестань представлять мою сестру голой и сфокусируйся, — брюзжит Николас, указывая на меня бутылкой. — Какие у тебя намерения относительно Леон?
Я поднимаю бровь на его вопрос и отпиваю свое пиво, чтобы взять минуту на размышления. Думаю, Ноэл не оценит, если я скажу ему отвалить. Мысленно я обращался за помощью к «Чтобы сделал Логан?» каждый раз, когда Николас допекал меня вчера на экскурсии по дому. Что бы сделала Логан?[12].
Сейчас меня не волнует, что сделал бы этот болван. Его здесь нет, а я здесь.
— Какое тебе дело до моих намерений? Выглядит так, будто все, что тебя волнует — это подкалывание сестры, — отвечаю я.
Николас ставит бутылку, скрещивает руки на груди и наклоняется на стуле назад на двух ножках.
— Не правда. Леон просто принимает все, потому что она никогда не защищает себя.
— Не очень хорошая причина заставлять ее чувствовать себя дерьмом все время, — я насмехаюсь.
Он пожимает плечами.
— У тебя есть семья, ты знаешь как это. Мы дразним друг друга и придираемся, но, в конце концов, мы любим друг друга.
Глазами он сверлит меня, как будто он чертовски хорошо знает, что у меня нет семьи, и от этого я себя не комфортно чувствую. Я только киваю головой, делая вид, будто знаю все, что нужно знать о семейной любви.
— Сколько ты зарабатываешь за год?
Я дергаю головой от внезапной смены темы и пытаюсь отогнать мысли о Ноэл, стоящей в своей спальне, на ней нет ничего кроме полоски скотча, пытаюсь вспомнить что, черт возьми, я говорил, когда он задавал этот же вопрос вчера.
— Эм, около трехсот тысяч.
Мне физически больно произносить это, зная, что Ноэл была с тем парнем. В войсках я едва ли зарабатываю чуть больше десятой части от этой суммы.
— Точно, и сколько у тебя клиентов, как у финансового менеджера? — Николас быстро спрашивает.
— Ох, семьдесят четыре.
— А ты разве финансовый менеджер, а не инвестиционный банкир? — он спрашивает вскользь.
Я повторяю мысленно его последний вопрос и понимаю как облажался.
Сукин сын!
— Это практически одно и то же, — я глупо говорю ему, вообще не имея понятия, правда ли это.
Ножки стула Николаса стукаются о кухонный пол, и он бьет ладонями по столу.
— Ну все, с меня хватит этого дерьма. Я знаю, что ты не Логан, — он говорит мне, качая головой.
У меня открывается рот, он выдвигает стул из-за стола, поднимается и идет к холодильнику, берет еще два пива. Открывашкой-магнитом в форме карамельной трости, он молча откупоривает бутылки, возвращается к столу и толкает одну бутылку мне. Садясь обратно на стул, он делает глоток пива и ставит бутылку на стол. Тем временем я все еще сижу с открытым ртом, пиво которое я уже выпил, сворачивается у меня в животе, пока я пытаюсь быстро придумать что-то в защиту себя от того, что он только что сказал.