Моя мама обнимает меня и притягивает к себе.
— Ох, Леон, ты не облажалась и мне очень жаль, если мы когда-либо заставляли тебя чувствовать себя так. Я просто беспокоюсь о том, что ты не найдешь счастье. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, милая.
Я всхлипываю в ее плечо.
— Сэм делал меня счастливой.
Она поглаживает меня по спине и слезы падают снова.
— Я знаю. Я видела это каждый раз, когда вы двое были вместе. Мне жаль, что он ушел, не попрощавшись, но, в конце концов, ты знаешь, что он чувствовал к тебе.
Я убираю голову, и смотрю на нее в смятении.
Она указывает на сани и северного оленя, освещенного прожектором позади меня.
— Он любит тебя, глупая! Я никогда не встречала мужчину, который пройдет через такие проблемы, только для того, чтобы осчастливить женщину. Может он и не сказал напрямую слова, но этот поступок показывает, что он влюблен в тебя с головы до пят.
Моя мама раскрывает объятия, и я отстраняюсь, опуская открытку от Сэма между нами, чтобы снова прочитать ее.
— Он сказал слова, — шепчу я.
Может быть не прямо, но он сказал мне «Счастливого Рождества». Он сказал это первый раз и написал это в записке.
— Он любит меня, — я говорю тихо, мои губы дрожат от слез.
— Ну и чего, черт возьми, ты ждешь? Иди за ним! — вскрикивает моя мама.
— Я не знаю, где он живет! — я визжу лихорадочно.
— Я знаю! — внезапно трубит Николас.
Я забыла о его присутствии здесь с нами, и когда он весело кричит, я поворачиваюсь и кричу на него.
— Что это еще значит, ты знаешь, где он живет? Ты видел, как я плачу весь день под чертовой елкой и ты не подумал упомянуть об этом до нынешнего момента? — спрашиваю я.
Он пожимает плечами, доставая из переднего кармана смятый кусок бумаги.
— Он оставил это на кухонном столе для меня. Просил сказать тебе, что ты можешь отправить кольцо обратно, когда захочешь и чтобы убедиться, что ты знаешь, что это не к спеху.
Я вырываю бумагу из его рук и смотрю на адрес, написанный в спешке. Я знаю город, который он написал и до него меньше часа езды.
— Мне нужна твоя машина! Ох, Боже мой, я хреново выгляжу! Я проревела весь день, я выгляжу откровенно хреново! — я кричу как маньяк, вбегая в дом.
Тетя Бобби встречает меня у дверей с двумя бокалами мартини в руках, протягивая один мне.
— Вот, выпей. Только огурцы под глаза и шпаклевка все исправят!
Десять минут и три очень крепких мартини спустя, тетя Бобби поворачивает мой стул лицом к зеркалу.
— ААААААААААААА! КАКОГО ЧЕРТА? — кричу.
— Слишком? — она невинно спрашивает, выглядывая из-за моего плеча.
— Я выгляжу как проститутка! И совсем не как дорогая проститутка! — я жалуюсь, поворачивая лицо из стороны в сторону, чтобы лучше рассмотреть себя.