– Что за бред ты несешь? – смутное ощущение, что я сейчас услышу то, что перевернет всю мою жизнь, пробуждает страх.
– Даже не знаю, как тебе это преподнести так, чтобы ты не слетел с катушек, – вытирая мокрое от дождя лицо, говорит Америго. Могу поклясться, что в его взгляде сейчас есть жалость. С чего бы вдруг?
– Избавь меня от своей заботы, – раздраженно бросаю я.
Рубашка промокла и липнет к телу. Мне холодно, и я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не клацать зубами. – Скажи, как есть.
– Тео сделал Лив своим агентом, – после долгой паузы, произносит Америго и внимательно смотрит на меня. – Она никогда не простит мне того, что я сказал тебе об этом. Но считаю, что ты должен знать, что твоя женщина пошла на это, чтобы спасти тебя от участи быть отверженным.
– Не верю, – шумно выдыхаю я. – Это не может быть правдой…
– Тебя вызволили из Белой Башни, когда между кланами шла война. А ты, что ни говори, всегда был хорош в своем деле. Тео, как всегда, погорячился, поубивал не тех. Жестоко обошелся с теми, кто оказал ему помощь. И ему был нужен козел отпущения, чтобы спасти собственную шкуру. Ты был его правой рукой и лучшим кандидатом на эту роль. Тем более, как бывший заключенный, не имел никаких прав на помилование. Идеальная жертва. Не знаю, как Лив узнала об этом, но она пришла к Тео просить его пощадить тебя. И отец поставил ей условие – она становится его агентом на ближайшие пять веков, а он оставляет тебя в покое. Ливия слишком любила тебя, чтобы сказать «нет».
Услышанное шокирует меня. Выбивает почву из-под ног. Заставляет чувствовать себя последней сволочью. Все, что я считал истиной, на чем лелеял свои обиды, оказалось лишь иллюзией. Строил из себя жертву, был палачом для той, кто ради меня согласилась стать шпионкой, шлюхой и киллером в одном лице. Вряд ли я смогу найти когда-нибудь оправдание собственной слепоте.
– Лив убила тех, кто желал отдать Тео под трибунал. Устранила всех, кто, так или иначе, угрожал его безопасности. Выведала информацию, с помощью которой ему удалось поставить на место своих недоброжелателей, – выждав, пока я приду в себя, продолжает Америго. – Как политик он поступил мудро, смог выкрутиться из сложной ситуации с малыми потерями.
– Как ты узнал об этом? – спрашиваю я.
– Лив обратилась ко мне за помощью, когда Тео бросил ее гнить в польской тюрьме. В то время я как раз обитал в Варшаве и за пару месяцев до этого мы встречались. Я помог ей оттуда выбраться, но взамен потребовал от нее рассказать правду. Это было двести лет назад. Я уговаривал ее тогда уехать со мной в Индию, но она отказалась. Боялась, что если она уедет раньше срока, то отец убьет тебя. И вернулась в Италию к нему.