— Разве не очевидно?
Очарованная мужчиной, стоящим передо мной, я прислоняюсь спиной к барной стойке и, делая глоток пряного вина, притворяюсь, что не слышала его слов. Удивительно, но одно лишь его присутствие смогло вдохнуть в скучную вечеринку жизнь. Внезапно вино стало слаще. Цвета ярче. Воздух теплей.
Я перевожу взгляд на Джоанну и ее мужа. Они смеются и работают с комнатой, как прирожденные артисты, привыкшие развлекать. Впрочем, они артисты и есть.
— Значит, все из-за вас?
Отклонившись назад, он кладет локти на стойку. Своими движениями, непринужденными и грациозными, он напоминает хищника перед прыжком.
— Что именно?
— Почему меня пригласили.
Он лукаво усмехается мне.
— Это что-то изменит?
— Не знаю. — Мои губы за бокалом вина складываются в улыбку. — Возможно.
— Возможно в хорошем смысле или в плохом?
— Это что-то изменит? — искоса стрельнув в него взглядом, даю я такой же ответ.
Он смеется, в глазах пляшет веселое удивление.
— Bien, ma petite chouette. Très bien.
— Merci.
С моих губ соскальзывает улыбка. Краешком глаза я отмечаю, во что он одет. Темно-синие брюки, белая рубашка, сшитая на заказ — три верхние пуговицы небрежно расстегнуты, рукава закатаны до локтей, демонстрируя его великолепные руки. Пряди иссиня-черных волос, свободно упавших на лоб, создают вокруг него ауру безрассудства и скрытой энергии. Он должен выглядеть неопрятно в комнате, где другие одеты с иголочки, но каким-то образом ему удается затмить абсолютно всех, кто тут есть. Сколько шансов у строгого пиджака против рук, как у него? Правильно. Ни одного.
Тянется время в заряженной электричеством тишине — идеальный момент, чтобы уйти, но я будто приклеилась к месту. Я не понимаю, почему продолжаю стоять рядом с ним. Мне же хватит здравого смысла не увлекаться мужчиной, от улыбки которого я таю внутри, будто воск.
Себастьен что-то мне говорит. Я поднимаю лицо, вижу, как он улыбается, и понимаю, что нет, здравого смысла во мне не осталось ни капли. Откашливаюсь.
— Простите, что вы сказали?
— Я сказал, что рад, что вы пришли, Валентина.
Плененная чарующей голубизной его глаз, я слышу, как кто-то громко смеется. Если это было предупреждение, то я его игнорирую. Наступает момент, когда женщина помудрей заставила бы себя отойти, оправдавшись желанием пообщаться с другими гостями. Она осознала бы, что перед нею — опасность. Но все аргументы почему-то оказываются бессильны перед этим смертоносным мужчиной, который глядит на меня так, словно я единственная женщина в мире. Который оживляет меня.
— Я тоже.
— Скажите мне, Валентина, вы верите в судьбу?