Любовь жестока, потому что она делает тебя слабой.
И Уильям наказывает меня за слабость снова и снова.
Проходят минуты, и весь мир, кроме нас, прекращает существовать. Уильям тянет меня вниз, на мягкий ковер. Его руки на мне. Язык двигается внутри меня вместе с жестокими пальцами. Чтобы не застонать, я до крови закусываю губу, но все равно и внутри, и снаружи чувствую только его — он повсюду.
Меня поглощает уничтожающий свет, и я кончаю с его именем на устах. Он встает надо мной на колени, зажимает свой член в кулаке, ласкает себя, быстро и сильно, и, когда из его груди исторгается стон, на мою юбку выплескивается его теплое семя.
Уставшие, мы лежим на полу, купаясь в посторгазменной неге.
Его пальцы поглаживают мое плечо.
— У меня для тебя кое-что есть.
— О?
Он поднимается, уходит к тумбочке возле кровати и достает что-то из ящика, потом возвращается обратно ко мне.
— Вот, — говорит он, протягивая белый конверт.
Меня тянет сказать, что не нужно так часто дарить мне подарки. Единственное, чего я хочу — чего я хотела всегда, — это его любовь. Я сажусь и скрещиваю ноги.
— А я ничего тебе не купила.
— Не страшно. — Он засовывает руки в карманы своих расстегнутых брюк. — Давай же, открой.
Последовав его указанию, я нахожу внутри ключ. Достаю его и начинаю рассматривать, поворачивая перед глазами.
— Что это?
— Ключ, — со сдержанным весельем отвечает Уильям.
— Я вижу, но от чего он?
— От квартиры в Париже.
— Мы поедем в Париж?
Кивнув, он наклоняется, чтобы тыльной стороной руки приласкать мою щеку.
— На следующей неделе я должен лететь туда по делам. И мне бы хотелось, чтобы ты поехала вместе со мной.
— Правда? — Мне ненавистен тот факт, что мой тон полон неверия и удивления, но припомнить, когда мой супруг в последний раз приглашал меня в деловую поездку, я не могу.
— Да, милая. Как только мои встречи закончатся, я смогу уйти в отпуск на пару недель, и остаток времени мы проведем, развлекаясь. Что скажешь, Вэл? Только ты и я. Вдвоем. Вдали от всего. Прямо как раньше.
— Как раньше… — Я даю словам задержаться на языке, заново открывая их вкус. — Думаешь, такое возможно?
— Не знаю, но мы можем попробовать. — Он садится на пол. Тянет меня на себя, и его всеобъемлющие объятья лишают меня воздуха, необходимого, чтобы дышать. Зарывшись лицом в мои волосы, он издает подавленный вздох. — Я хочу, чтобы наши отношения вновь стали такими, как до того… — Он откашливается. — До того, как я облажался.
— Ты серьезно? — Я боюсь открывать дверь в свое сердце и снова впускать его.
— Милая, послушай. Последние два года были дерьмовыми, но я люблю тебя. Хватит нам притворяться, будто все хорошо. Давай разберемся с нашими проблемами по-настоящему.