Обхватив пальцами ее талию, я трахаю ее быстро и жестко. Наклоняюсь и до крови прикусываю ее грудь, а она бьет меня по лицу. Мое сознание заволакивает темнота. Я переворачиваю ее на спину и вторгаюсь в нее одним резким толчком, наслаждаясь ее криками страсти и боли. Когда она начинает бороться со мной, царапать мою спину и руки, я обхватываю ее нежную, хрупкую шею и сжимаю ее, а потом смотрю, как она хрипит, пытаясь вдохнуть, пока мой член безжалостно — и жестоко — долбит ее. Наши тела покрывает пот. Комната пахнет, как наши грязные души. И, черт побери, мне это нравится.
Она кончает первой — глаза закрыты, стенки вагины с силой пульсируют, сжимая мой член. Поняв, что не могу больше сдерживаться, я выхожу из нее и изливаюсь ей на живот. Моя голова запрокинута, из груди рвется крик от ослепительной мощи оргазма.
Позже я лежу на кровати и смотрю, как она, обнаженная, выходит из ванной. Пока она вытирает волосы, я с извращенным удовлетворением разглядываю красные пятна, оставленные мной на ее теле.
— Вероятно, какое-то время я не смогу встречаться с тобой.
Она склоняет голову набок, отчего ее светлые волосы падают на плечо.
— Вернулась твоя жена?
Я качаю головой, и внутри снова просыпается гнев, который утих, когда я пришел сюда.
— Лоретта поставила мне ультиматум.
— Да? — Она выгибает бровь. — И какой?
— Не забивай этим свою хорошенькую головку. У меня все под контролем. Иди сюда.
Она бросает полотенце на пол и садится верхом ко мне на колени, а я провожу рукой по отпечаткам своих пальцев на ее шее. Мои чувства омывает садистское удовольствие.
— Я сделал тебе больно?
Брук качает головой.
— Знаешь, ты такой извращенный ублюдок.
Я криво усмехаюсь. Потом вспоминаю предупреждение бабки и снова мрачнею.
— Мне будет не хватать этого. — Я веду костяшками пальцев по ее грудям, по животу и вниз, к ее горячей, влажной промежности.
Она, закрыв глаза, стонет, когда я раскрываю ее и большим пальцем поглаживаю ее клитор. Ее руки ложатся на мои плечи, и она начинает втираться в меня.
— Прозвучало так, словно все кончено… — выдыхает она, когда я вталкиваю в нее сразу четыре пальца. — Что ты планируешь сделать?
Вместо ответа я целую ее.
Глава 18. Себастьен
Ты моя полуночная мысль и мое желание в 22:22.
Воздух сладко пахнет травой, на безоблачном небе светит теплое, яркое солнце. Я стою на веранде и наблюдаю за женщиной, которая, смеясь, убегает от стайки детей. Ее буйные кудри развеваются за спиной, голову украшает сбившаяся набок корона из одуванчиков. Она одета в летнее платье, которое больше подходит для пляжа, чем для дипломатического приема в шато в предместье Парижа, но даже если б на ней был холщовый мешок, вам было бы наплевать. Вы бы все равно не смогли оторвать от нее глаз. И не потому, что она здесь самая эффектная женщина. На приеме присутствуют женщины с более классическими чертами лица. Но им всем до нее далеко. Она напоминает мне море — своей неукротимостью, непредсказуемостью, удивительной красотой.