Он поднимает лицо. Его взгляд полон боли.
— Здравствуй, Валентина, — печально произносит мой муж и встает. — Мы можем поговорить?
Глава 23. Валентина
Кивнув, я открываю дверь. Смотрю, как Уильям заходит в квартиру, и внезапно мне начинает казаться, что глаза обманывают меня. Ведь, хоть я и знаю, что передо мной — муж, он совершенно не похож на себя. Он кажется каким-то поникшим, пустым. Его обычное сияние исчезло и сменилось печалью.
— Что ты здесь делаешь? — Я закрываю глаза. Пол под ногами начинает шататься. — В смысле, зачем ты приехал в Париж?
— Чтобы увидеть тебя. Я соскучился по тебе. — Глядя вниз, он засовывает ладони в карманы джинсов. — Как ты?
— Нормально… а ты? — спрашиваю нерешительно.
— Я не знаю… — Он отрывает взгляд от пола и смотрит мне в глаза. — Без тебя все не так.
Я резко вдыхаю. Его слова будто пули.
— Уильям, я не знаю, чего ты ждешь от меня. — Внезапно комната вокруг начинает кружиться, и, чтобы устоять на ногах, я хватаюсь за столик. — Говоря откровенно, я даже не знаю, как воспринимать твое появление, учитывая, как долго ты не звонил и не писал.
— Тут виноват не я один, Валентина. Ты тоже перестала звонить.
Его обвинение как удар по лицу. Обжигает и ранит. И оставляет след на расползающейся по щекам горячей краске стыда.
— Прости, дорогая. Не стоило так говорить.
— Нет, я это заслужила. — Я скрещиваю руки, чтобы они перестали дрожать. Задеваю взглядом обручальное кольцо и вспоминаю принесенные Уильяму клятвы. Клятвы, которые, оказавшись здесь, столько раз нарушала. Присутствие Уильяма как молоток, который бьет меня снова и снова. Я пристыженно опускаю лицо и смотрю в пол.
— Присядешь?
Он молча отказывается.
Чтобы как-то отвлечься, я ухожу на кухню и наливаю себе бокал вина.
— Выпьешь?
— Нет, спасибо.
Он тоже заходит на кухню, и от его близости мой пульс начинает зашкаливать. Остановившись рядом со мной, он обнимает меня и крепко прижимает к себе.
— Прошу, не надо. — Не в силах посмотреть на него, я пробую оттолкнуть его от себя. Все внутри разрывается на куски. Он мой муж, говорю себе. Его объятья должны быть приятны. Но нет. Уже нет.
— Позволь подержать тебя хоть чуть-чуть, — просит он, голос охрип от эмоций. — Дорогая, прости меня. — Положив кончик пальца под мой подбородок, он вынуждает меня посмотреть на него. В его глазах — бесконечная печаль и мольба.
— Уильям… — Расскажи ему о Себастьене. Скажи, что все кончено. — Нам надо…
— Пожалуйста, возвращайся домой.
— Уильям, я не знаю, смогу ли. Произошло столько всего.
— Я знаю, но твоя жизнь — в Гринвиче. Рядом со мной. Ты нужна мне. Разве не видишь? Я существую только благодаря тебе… — Он поглаживает мою щеку костяшками пальцев. — До встречи с тобой я считал себя потерянным человеком.