Надежность каждого сегмента зависит от того, насколько хорошо видна его фиктивная натура или от признания его необходимым. Поэтому религиозное воспитание в школах поддерживают даже атеисты, которые не знают другого способа социализации детей.
Когда люди осознают фиктивность или ненужность сегментов, они стремятся заменить их другими («время жизни истин ограничено»), отсюда проистекает все духовное и культурное разнообразие, которое, наряду с экономикой, формирует динамическое содержание мировой истории.
Жажда материальных благ (власти) не то же, что прямое наслаждение богатством; ведь никому не усидеть на двух стульях и не съесть больше того, что насыщает.
Скорее, ценность жизненного успеха в богатых возможностях для анкеровок и отвлечения.
Как в случае с коллективными, так и в случае с индивидуальными анкеровками, когда сегмент рушится, наступает кризис в ближайших сегментах основ.
Во внутренних кругах, защищенных внешними рамками, такие кризисы проходят ежедневно и довольно безболезненно («разочарования»); бывает даже игра с анкерными ценностями (остроумие, жаргон, алкоголь). Однако в таком спектакле можно случайно сорвать покров между забавой и ужасом.
Самые основополагающие основания изредка замещаются без великих социальных потрясений и риска полного распада (реформация, революция).
В такие времена индивиды довольствуются только личными способами анкеровки и число самоубийств растет. Происходят депрессии, эксцессы и суицид (германские офицеры после войны, китайские студенты после революции).
Другой недостаток системы заключается в том, что различные опасности часто требуют различных оснований. Общая логическая суперструктура приводит к столкновениям между несовместимыми способами чувствовать и мыслить. Тогда в разрывах сквозит отчаянье. В таких случаях личность может стать одержимой деструктивной радостью, она подрывает искусственный аппарат своей жизни и начинает освобождаться от него с восторженным ужасом. Ужас связан с потерей ценностей, восторг — в гармонии и идентификации себя с глубочайшей тайной нашей природы, биологической несостоятельностью, вечной предрасположенностью к гибели.
Мы любим анкеровки за то, что они спасают нас, но мы также ненавидим их за ограничение нашего чувства свободы. Когда мы чувствуем силу, мы наслаждаемся тем, чтобы вместе захоронить устаревшие ценности. Материальные объекты имеют символическое значение (радикальный подход к жизни).
Когда человек устранил видимые анкеровки из своей жизни, сохранив положение только бессознательных, он называет себя освобожденной личностью.