Комментатор: Итак, чем планируешь теперь заниматься?
Флинт: Тренироваться, есть, спать и ещё больше тренироваться.
Комментатор: В твоем расписании нет времени для женщин?
Флинт:[Смеётся] Это означает тренироваться с пользой, Эдди.
Комментатор: Ну что ж, вы услышали это первыми, друзья. Тренировка с пользой. Это должно быть новый термин в MMA>7. Вернемся в студию.
* * *
– Я могу снимать микрофон? – спрашиваю парня техника, который сидит рядом с камерой.
– Конечно, я сниму, – он делает шаг вперед и начинает отсоединять аудио оборудование, пока комментатор суетится со своим галстуком.
– Спасибо, Флинт, – говорит Эдди. – Ты хорош. Зрители любят тебя.
– Ты имеешь ввиду мои дерзкие выходки, – говорю я.
– Не только, – смеется он. – Я видел без камеры. Ты любишь быть в центре внимания.
– Виноват, – отвечаю я, сияя поддельной улыбкой, которую он хочет увидеть.
Он видит мою браваду и думает, что я такой и есть. Возможно это так, до определенной степени. Когда ты растешь без заботы и внимания, которые нужны каждому ребенку, чтобы расцветать, ты находишь другие способы получать внимание. Кто, мать твою, знает, кем бы я стал, если бы моя мать не была таким ничтожеством, а отец не сломал свою жизнь. Если бы родился в одной из тех идеальных американских семей, которые показывают по телевизору, может быть, я был бы ботаном, который любит комиксы и делает домашнюю работу. Если бы не приходилось защищаться от подонков, присутствующих в моей жизни, возможно, внутри меня не было бы этого беспокойного гнева.
– Привет, Флинт, – оглянувшись, я вижу Рэда с моими вещами. – Ты готов идти?
– Да, я всё здесь закончил.
– Время для вечеринки, да, Флинт? – говорит Эдди, подмигивая мне. Ему около шестидесяти, но со своими зализанными назад волосами и распухшим и красным от выпивки лицом он похож на старого вымытого извращенца.
– Да, мужик, – отвечаю я. Я мог бы сказать ему правду, что я никому не нужен после боя, но он не это хочет услышать от меня. Никто не хочет знать о тяжелой работе и самоотверженности, которые необходимы для того, чтобы делать то, что я делаю. Никто не хочет знать о жертвах.
Никто не хочет узнать настоящего меня. Когда я отмахиваюсь от гламура этой жизни, надеваю футболку и джинсы и возвращаюсь к моему брату, это настоящий я. Когда я и Рэд прыгаем в машину, несемся в спортивный клуб в центре города, чтобы прихватить гамбургер и пива, это я настоящий. Когда у меня появляется огромное желание вернуться в наш старый район, потому что у меня в голове застряли те дни, и я не могу их отпустить, это настоящий я. Когда я просыпаюсь ночью, потому что мне приснилось, что мой брат мертв и у меня нет семьи, это долбаный ад.