— Есть повод выпить? — ровным голосом спросил он, все так же подпирая плечом стену и заложив руки в карманы черных, стильных брюк.
— О, весьма весомый. — Кивнула я, зло фыркнув и исподлобья глядя на эту спокойную, излишне спокойную тварь. Протянула ногу под столом, пнула кресло напротив к нему. — Сядь, побазарим за жизнь.
Тварь не шелохнулась, чуть прищурившись и глядя мне в лицо.
— Сядь, сказала. — В моем голосе прорвались рычащие нотки. Я пригубила бутылку, стремясь загасить животный порыв вцепиться ногтями в это красивое лицо суки так долго и успешно водящей меня за нос.
А он понял. Рябь по лицу. Мертвенная бледность. И убито прикрытые глаза. И все. Мой мир рухнул, а он просто чуть побледнел. Мой тихий свистящий выдох сквозь стиснутые зубы.
— Кто рассказал? — голос ровный, почти не напряженный. Даже холодный.
— Ты сам. — Хохотнула я, щелкая кнопкой и включая воспроизведение.
Он глаз не открыл, чуть склонил голову. Темный росчерк ресниц дрожит. Губы плотно сжаты. Дослушал до конца. Хлопнула крышкой его ноутбука. Откинулась в кресле и вновь пригубила.
— Двенадцать лет. Год в реанимации. Две клинические смерти. Влюбился и решил соскочить. Серьезно, да? — саркастично спросила я, взбалтывая виски в бутылке и зачарованно глядя за плеском жидкости. — Нет, ну самому-то как? Не смешно?
— И я бы соскочил. — Он распахнул глаза, глядя на меня темным, незнакомым взглядом. — Если я дал слово, я это делаю. Мне просто нужно было время, чтобы деньги крутились, пока я на реабилитации овощ бы изображал.
— Словам наркома верить нельзя. — Насмешливо процитировала я его. — Так ты мне сказал, когда тыкал в Вадика отверткой? — Тряхнула головой, сбив нарастающую, путающую мысли ненависть. — Как часто? Как часто ты вкидываешь?
Лучше бы он не отвечал. Или хотя бы соврал.
— Ежедневно. — Сел за стол, и отобрал у помертвевшей меня бутылку. — Каждый день в девять утра. С психической тягой я давно справился. С физической нет. Я употребляю просто потому, что мой мозг уже без этого не работает. Не функционирует. Хотя меня это особо и не беспокоило никогда. До недавнего времени. — На мгновение прикрыл глаза, загоняя в себя то, что не полагалось видеть моим глазам. — Строго отмеренная доза и я абсолютно все запоминаю, быстро соображаю, мало сплю и много работаю. Только для этого. И ни для чего другого.
Ежедневно. Ежедневно, блядь. Ежедневно… и говорит без чувства вины, без жалости, без отчаяния. Просто раскрывает малоприятный факт своей биографии. Схватилась пальцами за края столешницы, снова не давая ненависти вцепиться в это совершенно непроницаемое лицо.