Стряхнула с себя налет истерики. Еще чего не хватало. И так много увидел. Взгляд упал на его пальцы на моих коленях. Длинные и красивые. Как у пианиста. Играющего очень нужные и просто необходимые мелодии. Щеки вспыхнули при воспоминании о том, что умеют эти пальцы. Антон фыркнул, и сжал мою кожу. Подняла взгляд. И утонула. В этих льдистых морских водах его глаз. Рванула к нему сама. Впилась в усмехнувшиеся губы. Оседлала его на кресле, впервые с такой охотой поддаваясь огню, танцующим в крови и так старательно сжигавшем все доводы разума. Антон ответил с жаром и силой, обвивая меня за талию и откидывая голову, делая поцелуй глубже, а мой напор мягче. Пощекотал небо языком, вызвав непроизвольную улыбку. Его пальцы сжали мои ягодицы с силой, а потом отпустили, поднялись выше и мягко пробежались по ребрам на спину. Антон отстранился внимательно глядя в мои глаза.
— Маленькая. — От его проникновенного обращения мурашки побежали по рукам и позвоночнику. — Я не хочу чтобы наш первый раз прошел вот так, на пьяную голову…
— Да я с тобой и трезвая, как пьяная. — Хрипло возразила я, целуя улыбающиеся губы.
— Я говорю не о тебе, — тихо выдохнул он, обхватывая ладонями мое лицо. — Так вышло, что я касаюсь тебя, только в изрядно… опьяненном состоянии.
— Не всегда же. — Снова возразила я, удобнее устраиваясь на его коленях. — Когда за Зимиными ехали на базу отдыха… Тогда, в машине, когда перетащил меня на свое сидение…Ты же не пил.
— Не пил. — Уголок его губ несколько нервозно дернулся, и он прижал меня к себе, словно пытаясь впитать кожей, руками и всем своим сильным существом.
— Антон, девка тебя снять пытается, а ты ерепенишься, что за дела?! — захохотала я, отстраняясь и заглядывая в затягивающий омут его затуманенных глаз.
— Та еще девка. — Хохотнул он, снова обхватывая мои ягодицы и вставая с кресла вместе со мной. — От которой я потерял голову, а мой мир эпицентр. Что ты за человек, Лен? — он жарко выдохнул мне в губы, прижимая меня спиной к стене, поддерживая под бедра. — Я же… в твой омут с головой… Откуда ты свалилась? Почему ты такая?
— Какая? — скользнула языком по его губам, сдерживая довольную улыбку.
— Такая. Что я перевернул в себе все… и начал бояться. — Поцелуй, осторожный, словно пробный. С привкусом эха боли и дурного отчаяния, но прежде чем я успела обеспокоится, все сменила дикая страсть, сжигающая меня и побуждающая его безумие заложенное им в меня.
К черту все. Этот мир, обстоятельства, и ночь. Я пила его поцелуи и дарила все, на что способна губами. Зажатая между ним и стеной, ощущая бешенный стук его сердца сквозь ткани нашей одежды, все чего хотело мое естество — он. Злобное животное внутри, скалящее клыки на всех, кто ко мне приближался, давно покорно опустило голову и мурлыкало при его прикосновении.