Обхватывая его шею, прижимаясь грудью, пытаясь раствориться в его силе, мощи и робком, таком непривычном веянии мужской нежности. Не один ты потерял голову, Антон, далеко не один…
Не уловила момента перемещения в спальню. Бросил на кровать. Фыркнув, притянул за ногу ближе к изножью, опустился сверху, поставив руки по обе стороны моих плеч. Глаза в глаза. Долго. Затягивающе. Его, потемневшие, напряженные, распаленные моей близостью и готовностью настолько, что мое маловероятное «нет» он бы не услышал. И мой взгляд, жаркий, зовущий и раскрывающий одну простую истину — я видела в нем мужчину. Своего первого мужчину, и страстно его желала.
Антон, прочитав это, хрипло выдохнул и припал к моим губам. Подалась на встречу, теряясь в жаре, сжигающим вены. Мои неверные, отчего-то дрожащие пальцы расстегивали пуговицы его рубашки. Он, усмехнувшись мне в губы, потянул на себя вынуждая сесть на постели и его пальцы расстегнули молнию, которую он так недавно сам же застегивал. Стянул малатье, с наслаждением припав к груди. Снова потянул на себя, вынуждая сесть. Я жадно скользила губами, зубами и языком по распаленной и такой вкусной кожи груди в миг его краткой борьбы с застежками бюстгальтера. Затяжная секунда и ненужная ткань полетела куда-то в угол вместе с его рубашкой.
Навалился сверху, прижимая собой к постели, подаваясь бедрами вперед, прижимаясь нехилой эрекцией к моему отозвавшемуся требовательной болью низу живота. Пила его поцелуи. Жаркие, горячие, сжигающие меня и мою душу. Обвила торс ногами делая контакт невыразимо тесным. Антон рвано выдохнул в мои губы, сжав руками грудь, жадно и сильно подался бедрами вызывая в моем с ума сходящем теле дикую волну желания.
— Сейчас… Ты мне нужен сейчас… — бессвязно, как в бреду шепнули губы.
Звякнула пряжка ремня. Один миг глаза в глаза, шелест отодвигаемого белья и он внутри. Всхлипнула, откинув голову от давно желанного, гонимого предрассудками чувства. Его губы сцеловывает мое наслаждение.
— Чуть расслабленнее… — подсказывает, мягко надавливая пальцами на мои ноги, стиснувшие бедра. — Вот так, да…
Первое пробное медленное движение. Мой судорожный вдох от безумия, кипящего в венах. Повторный толчок и мои стиснутые зубы.
— Не сдерживайся… — его губы находят мои и лишают последней попытки зацепиться за реальности.
Нарастающий гул в ушах рушил мой всхлип-встон от каждого его движения. А они все учащались, заставляя содрогаться и раскрываться на встречу, с силой сжимать широкие плечи и оставлять ногтями печати собственности на его спине. Движения быстрее. Глубже. Сильнее. Его сорванный вздох сквозь стиснутые зубы в самое ухо, и я уже качнулась на грани пропасти, готовая сорваться в полет. Ожидание сковало тишину и мышцы… но он отстранился.