Я всхлипнула, в неверии и отчаянии распахнув глаза. Антон, стиснув челюсть и закрыв глаза, вздрогнул и излился себе в руку, протяжно выдыхая. Кончил. Раньше.
Охнув, с трудом свела колени, ощущая как разочарованно стихает жар в жилах. Твою-то мать… Подтянула дрожащими пальцами одеяло, укрывая остывающее тело и неосторожно на него посмотрела. Боги, как же он красив.
Лицо расслабленно, глаза прикрыты чуть дрожащими ресницами, голова все еще запрокинута, по красивой линии нижней челюсти медленно скользит свет уличного фонаря из не зашторенного окна. Да даже просто ради этого зрелища, все это стоило сделать.
Он распахнул глаза и меня обдало истомой и наслаждением. Нахмурился, снова без труда читая мое выражение лица.
— Ты… нет? — искренно изумился он, опускаясь на бок и подпирая чистой рукой голову, глядя на меня с извиняющимся выражением в глазах.
— Э-э… ну, как бы… не совсем. — стушевалась я, укрываясь одеялом до подбородка.
— Иди сюда, — Хмыкнул Антон, пытаясь выдрать у меня одеяло и подмять под себя.
— Да зачем? — скрывая смущение ворчала я, пытаясь укусить его за руки, хватающие мое одеяло. — Антон! Ну ты же все! Чего пристал-то?
Он обомлел, пораженно глядя на меня. Я, зыркнув на него исподлобья, отползла подальше.
— В смысле? Ты что думаешь, я… однозарядный что ли? — с тенью обиды спросил он, вновь пытаясь притянуть уворачивающуюся меня к себе. — Дескать возраст и все дела?
— Да, блять, Антон! — я дернула на себя почти вырванное одеяло и оно, по-моему, где-то треснуло. — Я вообще другое имела в виду! Что ты кончил и ладно!
— Ебаный в рот! Кто, блядь, тебе внушил подобные мысли?! Что за долбоеб?! — я настороженно следила за кривящимся от злости лицом Антона, подмявшим меня прямо в одеяле под себя, и со злостью и досадой всматривающимся в мои напряженные глаза. Он прикрыл веки, и выдохнул негромко и значительно спокойнее, — Лен, секс это обоюдный процесс. Для собственного удовольствия люди мастурбируют, запомни. А так, смысл заниматься сексом, если кончает только кто-то один?..
Я похлопала глазами и не ответила. Профан я в этих вопросах. Я вообще до Антона полагала, что оргазм это просто когда хотя бы приятно. Жестокая насмешка жизни — работать в такой сфере так долго, и познать истинность эмоций и секса спустя несколько лет.
— Маленькая, ну не сопротивляйся, а? — он склонился и мягко прихватил меня зубами за нижнюю губу.
Я замешкавшись, позволила стянуть с меня одеяло, когда тишину снова разорвал звонок его мобильного.
— Спорим, Зимин? — злорадно загоготала я, притягивая одеяло обратно.