Уже тогда я понял, кто такой и во многом был обязан родителям. Их случайная связь подарила мне Великую и неповторимую ипостась! Я знал, куда ведет пророчество. Мне нравился этот путь. Я не собирался с него сворачивать. Но одних писаний было мало. Я хотел поговорить с Провидцем и понять, что именно нужно делать, чтобы стать владыкой мира.
Однажды представилась такая возможность. Верховный принял меня и, как только впервые увидел, сразу начал говорить о том, что сердце мое не опустело. Если я хочу по праву занять престол четырех стихий, то нужно избавиться от той, которая так сильно укоренилась внутри.
В тот день у меня появилась еще одна причина выжечь из сердца образ Солары. Я шел к этому долго и даже отцу не рассказывал о том, что узнал в Храме. А когда увидел ее на коронации, понял, что годы ненависти не избавили меня от странного наваждения. Я ощутил, как что-то екнуло внутри, и всячески старался потушить в себе этот огонек. Злость и ненависть порождали дикое чувство мести. Сегодня я воплотил его в жизнь и окончательно заполнил душу тьмой. Ничего не осталось от той глупой первой любви. Поэтому я смогу без последствий позабавиться принцессой, а потом без жалости выкинуть ее из своей жизни. Я выдержал испытание, которое уготовила мне судьба. Отчистил сердце! Теперь там пусто и темно.
— Господин, через несколько минут с тела девушки необходимо смыть зелье, иначе оно может вызвать ожоги. Ей нужен покой, обильное питье и питание, — заключил лекарь.
Я кивнул.
— Пришли прислугу. Пусть принесут ей еду, а мне еще эля.
— Да, господин, — поклонился Краус и вышел из покоев.
Я прошел в ванную комнату и посмотрел на купель, наполненную чистой теплой водой. Захотелось сейчас же окунуться и расслабиться с кубком хмеля перед битвой, но для начала надо позаботиться о Соларе. Ей рано умирать. Я еще не насытился ее агонией и прекрасным телом.
Глубоко вздохнул и закрыл глаза, окунаясь в недавние воспоминания. Сразу ощутил на языке вкус ее крови и почувствовал, как тело стало реагировать на мысли о ней. Как моя плоть наливается и твердеет. Я резко распахнул глаза и прогнал от себя наваждение. Сейчас нельзя думать о близости, иначе могу не сдержаться, а Соларе нужен покой. Надо как можно скорее выполнить наставление лекаря и самому еще успеть отдохнуть перед осадой Дагайна.
Я вернулся в комнату, подошел к кровати и посмотрел на ее бесчувственно бледное, изувеченное лицо.
— Тебе нужно принять ванну.
Она не ответила, не пошевелилась, будто перед ней стоял не я, а всего лишь бестелесный призрак. Солара смотрела сквозь меня немигающим стеклянным взглядом. Ее небесные глаза померкли. Я никогда не видел таких прозрачных и пустых глазниц. Они отражали состояние ее души. Я знал, что эта пустота уже наполняется тьмой. Ее персональной Тьмой!