Зверь ликовал, зверь подвывал от удовольствия. Зверь жаждал большего.
Потянув за волосы, Дмитрий вынудил Дану подняться. Отпустил пряди, а затем, словно живую куклу крутанул, разворачивая к себе спиной. Потом, вообще, бесцеремонно толкнул на стол. Женщина выгнулась, подставляя упругий зад.
— Кто тебе позволит делать так, а дикарь? — ухмыльнулась Орлова, поглядывая на него через плечо. — Никто. Только я, только я.
И снова прозвучал ее издевательский смех.
Опять пришла ярость. Зверь заворчал, призывая распоясавшуюся сучку на место. И без того короткая юбка Даны была задрана до талии, открывая ягодицы. Трусики стянуты до колен, стреноживая. Дмитрий размахнулся и хлестко ударил ладонью по выставленному великолепию. Еще и еще, до тех пор, пока бледная кожа не окрасилась в алый.
— Продолжай, дикарь! — подвывала Орлова. — Неужели это все на что ты способен?! Слабак!!!
Зарычав, он раздвинул ягодицы и разъяренно ворвался внутрь. Дана взвизгнула, зверь радостно осклабился. Одна рука вновь намотала волосы, заставляя ее прогнуться в спине. Вторая схватилась за шею придушивая. Тело продолжало бешено двигаться, вгоняя плоть до самого основания.
— Да! — хрипела Орлова. — Да!!!
Наслаждение усиливалось. Зверь, думая только о собственном удовольствии, не чувствовал усталости. С каждым толчком пик становился все ближе и ближе. Наконец, мощнейший оргазм сотряс тело. Вот только вместе с удовлетворением накатила чудовищная слабость. Дмитрий с трудом отодвинулся от Даны. Сделал пару неуверенных шагов и упал на чудом подвернувшееся кресло.
Орлова изящно поднялась, отточенным движением подтянула трусики. Не отрывая от него взгляда, одернула юбку и вернула бюстгальтер на законное место. Затем обошла стол, преспокойно уселась на собственное кресло.
— Дмитрий Петрович, — ласково протянула она. — Вы приняты, приступайте к работе с завтрашнего дня. К восьми утра я вас жду.
Порывшись в ящичке, женщина выудила оттуда папку и подтолкнула ее к противоположному краю стола.
— Будьте добры, подпишите договор. Думаю, читать его вам не нужно.
Смирнов лишь кивнул и без возражений нарисовал закорючки на каждом листе.
В голове было пусто. Чувства отсутствовали, эмоции тоже.
— Вы можете идти, — улыбнулась Дана. — Я больше вас не задерживаю.
Дмитрий встал со стула и словно сомнамбула направился к двери.
— Дмитрий Петрович, — окликнул его бархатный голос. — Будьте добры, застегните ширинку. А то застудите предмет договора.
Смирнов даже не оглянулся, лишь на автомате вернул рабочую единицу в брюки. Тихий смех догнал его уже за порогом.