— Олеся, принеси воды, прошу, — голос Дмитрия раздался откуда-то слева. — Милая, проснись.
Смирнова застыла, остановился и мужчина.
— Родная, я умираю! Дай воды!
Она в ужасе дернулась и, наконец, открыла глаза. Ощущение навалившегося сверху тела тут же пропало.
— Леська, пожалуйста, давай ты будешь мстить мне утром, — не унимался муж. — А сейчас смилуйся, дай попить.
Недавний трепет возбуждения превратился в дрожь. Олесю заколотило от внезапно накативших омерзения и страха. Да так сильно, что она крепче сжала зубы, боясь прикусить язык.
Маньяк настиг ее дома, там, где она чувствовала себя в полной безопасности. Проник сквозь запертую дверь и нагло воспользовался, цинично взяв прямо на постели рядом со спящим супругом. А она даже не заметила разницы, вернее, приказала себе не замечать, считая, что таким образом обычно напористый и грубоватый Димка вымаливал у нее прощение.
Дура. Какая же она глупая самонадеянная дура!
— Лесь…, — стонал Дмитрий. — Ну, проснись. Прошу!
— Сейчас, — прохрипела она.
Хотя вместо этого так безумно хотелось схватиться за волосы и завыть, а еще лучше побиться головой о стену. Чтобы физическая боль могла заглушить боль душевную.
Какая же она безмозглая идиотка!
— Лесь…
— Иду, — всхлипнула Смирнова, сползая с места преступления.
И только оказавшись на полу, с мрачным удовлетворением заметила, что сорочка едва держалась на плечах. Разрезанная сзади призрачным маньяком, она почти ничего не скрывала. А испорченные трусики, вообще, остались в кровати.
Обхватив себя руками, чтобы хоть немного унять дрожь, Олеся добралась до стула, где лежал сброшенный вечером халат. Накинула его и побрела за водой. Пройдя несколько метров до кухни, она чувствовала себя так, будто недавно разгружала вагон с кирпичами. Ноги едва сгибались, кисти тряслись, в спине кололо. А еще вдобавок ныла грудь, и скручивало узлом низ живота.
Чертов невидимка! Довел до ручки. Как же она его ненавидела.
С трудом налив в кружку воды, напилась сама. Вновь наполнила ее до краев и потащила Дмитрию, при этом расплескав почти половину.
— Держи, — протянула кружку помятому супругу, успевшему сесть на кровати.
Тот схватил подношение не менее трясущимися, чем у нее руками и залпом выпил.
— О! — его губы растеклись в улыбке. — Я в раю!!!
Подав кружку обратно, муж зацепился взглядом за фигуру Смирновой. Завязать поясок дрожащими пальцами она не смогла, потому даже от такого простого движения полы халата разошлись, демонстрируя ее плачевный вид во всей красе.
— Какая у тебя очаровательная ночнушка, — еще больше отодвинув край, восхитился он. — Новая?