— Нет, модифицированная, — запахиваясь, резко ответила Олеся и забрала кружку. — Жажда больше не мучит?
Муж кивнул.
— Тогда спи.
И она тоже постарается уснуть. Хоть на несколько часов забыть о случившемся.
— У меня появилась другая потребность, — Дмитрий вытащил из ее ладони злополучную кружку и поставил на тумбу. — Иди сюда, родная. Ты ведь для меня наряжалась, а я лось, все испортил.
Смирнова дернулась, вырываясь, вот что-что, а прикосновения, даже Димкины, ей сейчас были противны. Но супруг не позволил отстраниться.
— Леська, хватит обижаться, — глядя на нее маслеными глазами, проговорил он. — Не дуйся. Я все осознал, готов к искуплению. Хоть всю ночь.
Его рука бесстыже проникла под халат и ощупала ягодицы, заставив ее передернуться от омерзения. Слишком свежи было воспоминания о совсем других прикосновениях.
— О, а где у нас трусики? — не найдя белья, игриво поинтересовался супруг. — Потерялись?
— Порвались, — буркнула Олеся. — Любимый, я, правда, не хочу, давай спать.
— Нет уж, — запротестовал он. — Ты готовилась, ждала. Я просто не могу оставить тебя ни с чем. Ну же любимая, расставь ножки.
Ладонь огладила внутреннюю поверхность бедра и дотронулась до влажных складочек.
— Какие мы готовые, — протянул муж. — А еще говоришь, что не хочешь. Не ждала.
Внезапно его взгляд потемнел.
— Или ждала, но не меня? А, родная? — ладонь между ее ног напряглась.
Олеся почувствовала, как загорели щеки.
— Хватит, — она снова попыталась отстраниться. — Тебя, кого еще. Но сейчас я уже перегорела и ничего не хочу.
— Зато я хочу, — оскалился муж.
Пальцы резко проникли внутрь.
— Перестань! Мне неприятно! — ощущая, как он начал грубо двигаться в ней, взвизгнула Олеся. — Ты пьян, проспись! Потом поговорим.
— Я пьян от желания, — икнув, заявил Дмитрий. — Ну же, родная, хватит ломаться.
— Смирнов, перестань или я тебя ударю!
Олеся не обманывала. Больше всего на свете ей хотелось пролить чью-нибудь кровь. И если драгоценный муженек сейчас не отпустит, то это будет его кровь.
— Ударишь? — нехорошо усмехнулся он. — Попробуй.
Олеся размахнулась, но не успела оставить на его щеке отметину, Дмитрий перехватил ладонь. Но пальцы из нее все-таки вынул.
— Любишь причинять боль, родная? Не знал — не знал, — хмыкнул муж. — Я тоже люблю. Помнишь?
Смирнова вздрогнула. Конечно, помнила. Тот раз навечно запечатлелся в подкорке. Когда-то давно она согласилась на предложенную супругом «интересную игру», но пожалела буквально сразу. Вот только просьбы остановиться, трогали его мало. Димка не переставал ее мучить до тех пор, пока полностью не удовлетворил свое желание. В тот момент Олесе показалось, что он одержим.