— Ада?! — столько возмущения прозвучало в голосе, что мне захотелось рассмеяться.
— Мы расходимся, если ты еще не понял.
— Я понимаю, что тебе необходимо время…
— Нет, — перебила его. — Мне необходимо, чтобы ты и твой чокнутый братишка держались от меня подальше.
— Я клянусь тебе, любимая, что он близко…
— Нет. Меня не интересуют твои клятвы. Ты меня больше не интересуешь, — в тот момент искренне верила в то, что говорила.
— Хорошо, — и это все? Он так быстро согласился? — Алексей ждет за дверью. Он отвезет тебя в питерскую квартиру.
— Я хочу в свою квартиру.
— Ада, хотя бы в этом не спорь, — спорить не стала, но собиралась сделать по-своему…
Прошло два месяца…
Тот первый день наедине с собой не забуду никогда. Да, я согласилась поехать в городскую квартиру Волжанова, согласилась по-прежнему терпеть рядом охрану. Я пока не придумала, как от них избавиться. Но была полна решимости изменить свою жизнь и больше не быть послушной куклой. Куклой, которой вертят, как заблагорассудится ее новому хозяину. Сначала Семен решал, как мне жить. Потом его место занял Антон. А затем настала очередь Алексея номер два…
Алексей. Он испоганил то единственное, чем я дорожила и ценила больше собственной жизни. Я убедила себя в том, что ничего не чувствую. Ни к кому. Правда, было исключение. Его я ненавидела. Я бы его убила, не задумываясь, если бы появилась такая возможность.
Эта сволочь додумалась прислать мне букет с извинительной запиской, которая заканчивалась лаконичным:
«…Когда-нибудь ты поймешь и скажешь: «Спасибо».
Я не выдержала и психанула. Запустила букетом в стену.
— Сволочь! — прошипела я. — Какая же он сволочь!
— Адель?! Что-то случилось? — в спальне моментально появился Алексей. Боги, как меня в тот момент бесило все окружение Волжанова. Запустила в телохранителя тапком. Увернулся. Понимала, что он не виноват. Просто делает свою работу. Но все равно, бесил. Мне хотелось хоть кому-то набить морду, хоть на ком-то выместить злость. Алексею не повезло. Именно он оказался рядом. Подлетела и начала молотить кулачками в грудь.
— Скотина! Сволочь! Подонок!..
Такое ощущение, что билась об стену. Было очень больно. Но я почти не замечала физической боли, душевная перекрывала все.
— Тихо, девочка, тихо, — мужчина крепко прижал меня к себе и обнял.
Не знаю, сколько мы так простояли. Но я более-менее успокоилась. Правда, весь вечер и всю ночь это не помешало мне прорыдать в подушку. Константин в отличии от Алексея сострадания ко мне не проявил. Я ему была даже за это признательна. Это был последний раз, когда я плакала по не рожденному ребенку.