Вот, черт! У меня с собой не было прав и документов на машину. Машина, вообще, чужая. К тому же я немного выпила. Очень не хотелось связываться с полицией.
Увидела, как из машины выходит эффектная женщина и, изящно повиливая бедрами, идет ко мне. Я тоже вышла.
— Добрый день! Вы извините, что так получилось, — начала я. — Не могли бы мы уладить все без полиции? — поинтересовалась у шатенки.
— Могли бы, — она хищно улыбнулась. Скорее оскалилась. Мне тогда это очень не понравилось, но я не придала этому особого значения. — Это ведь машина Волжанова? — уточнила барышня. Я кивнула, несколько обалдев от такой осведомленности. Она быстро перевела взгляд на мои руки. Камушек в помолвочном кольце сверкнул в тусклом осеннем солнце. — Он что женился? — завопила она, как резаная. А я даже не успела сообразить, как что-то тяжелое опустилось мне на голову.
Уже позже я пришла в себя в багажнике, когда сумасшедшая дамочка пыталась стащить мои украшения. Потом меня грубо выволокли из машины и ударили по голове. Снова. Все. Следующее мое воспоминание — это отсутствие каких-либо воспоминаний и безумная паника, а потом Семен Охолничев, подбирающий меня на дороге, словно проститутку.
Когда я рассказала эту историю Антону, он очень долго хмурился, а потом привел компьютерщика. Мы довольно длительное время пытались составить портрет той сумасшедшей дамочки. Оказалось, что я очень плохой свидетель. Толком описать внешность не могла, хотя отлично ее помнила. С горем пополам за несколько часов я смогла кое-как выбрать из предложенных в специальной программе вариантов нужные черты лица. Преступница не была сама на себя похожа, но Антон явно узнал ее.
Как оказалось, позднее, эта девица хорошо была знакома Волжановым. Она когда-то была любовницей Алексея номер два. Она — причина, по которой брат супруга когда-то исчез. Почему Алексей номер два своевременно не отомстил я не знала, но это было не столь важно. Сейчас эта дамочка мертва, а я снова помнила и была вместе с любимым.
Похоже, я опять что-то пропустила… То ли не услышала, то ли слишком увлеклась воспоминаниями.
— Ты идиот! Кретин безмозглый! — выговаривал брату супруг. Не могла понять, чего он так взбесился. Но голос у Антона был очень похож на голос истеричной барышни. Он вел себя примерно также, как я, когда была беременна. Опять вспомнила о прерванной беременности и поморщилась.
«Хочу ребенка!», — запульсировало где-то в подсознании. Кажется, эта мысль появилась вместе с вернувшейся памятью, просто где-то пряталась эти дни. Притаилась. Ждала, пока до меня, неразумной, дойдет.